Вот и теперь перед вами текст современных «никки» – моего электронного дневника переживаний и наблюдений, испытаний на прочность и стойкость, выпавших на долю населения российского приграничья в Белгородской области с начала СВО, включая рвущее душу лето 2023 года.
Пушки у краеведческого музея Шебекино
А конкретно – это записки о нас, жителях города Шебекино, где сегодня на дорогах ревут танки, гремят взрывы и тяжёлой поступью идёт такая особая война. Она ревёт и колышется, как океан. У неё есть приливы и отливы. Только они кровавы и неравномерны, несут не йодистое дыхание безбрежных водных просторов, а пороховой смрад дымных взрывов. Это не проявление жизни планеты, а попытка смерти воцариться на планетарном престоле.
Смерть бывает разная – отца, матери, не приведи Бог, ребёнка. Но может быть и смерть предприятия, завода, промышленности. Смерть целого города.
Вот именно в эту цель и бил враг. Ему было нужно превратить мой город Шебекино в призрак. Но навстречу ему встала вся Россия. Так бывало не раз. Так вышло и теперь.
Февраль 2022 года
Бах-бах-бабах!!!
Сердце оборвалось.
Мы вскочили, спросонья не понимая, что происходит. Уши лопались от гула и мощных всплесков звука.
Как по команде мы ринулись к тёмному окну.
– Что это? Война, что ли?
– Да… война.
Огненный вал гремел всё утро.
В Таволжанке на фоне предутреннего зимнего неба светили отблески пламени – из Мурома била артиллерия. Так в 5:30 утра 24 февраля 2022 года на наших глазах перевернулась ещё одна страница Истории.
Россия восстала.
И пусть у людей дрожали руки, а внутренности перекручивались узлом от волнения, но у всех было общее – душевный подъём!
– Началось… Наконец-то!
Наклонившись к земле, принюхиваясь, как гончие, идущие по следу, низко-низко, парами ползли «вертушки», выше – рвали небо «грачи». В воздухе висел непрекращающийся гул, рёв моторов военной техники, неудержимо стремящейся на запад.
– Как думаешь, СВО – это надолго?
– Может, пару месяцев? Посмотрим…
А февраль катит, рычит и ведёт нас военными новостями туда, в глубь той, родной нам земли, которая вдруг отказалась от старинного родства, а сыны её восемь лет убивали своих братьев только за то, что те хотели думать, жить и говорить по-русски.
Испытали ли мы, жители приграничья, шок от начала спецоперации? Да, и в полной мере. Но точно такое же неверие собственным глазам было в конце 1990-х годов, когда мы поехали в командировку в Киев и нас остановил первый в нашей общей, союзной и братской жизни пограничный шлагбаум.