– Нет. Я надеялся на чай, но его у тебя в доме нет. – Мефистофель выглядел больше взволнованным, чем сердитым, но тон разговора был явно не дружеским.
– Красивый костюм. Сменили образ?
– О да. Люди весьма изобретательны, когда речь заходит о нарядах. Очки замечательно скрывают то, что не стоит видеть людям, и крайне удобны. А мой сюртук, – Мефистофель с лёгкой улыбкой похлопал себя по груди, – великолепное дополнение к образу. Ещё вчера я был чудаковатым парнем со странной повязкой на лице, а теперь – экстравагантный модник.
– Я думал, если честно, что за мной придёт юрист или, может быть, кто-нибудь из падших. Вас не ожидал увидеть.
– Времена такие. – Мефистофель закончил с завтраком, встал из-за стола, достал из внутреннего кармана сюртука конверт и протянул Коприссу. – Наша с тобой сделка аннулирована. Распоряжение – в конверте. По этому распоряжению, я забираю у тебя всё, что дал тебе, а также ты лишаешься прав на любой возврат своей выгоды. Проще говоря, я забираю все твои права и возможности как исполнителя, а сам не предоставляю тебе никаких гарантий для тебя и твоей семьи. Распоряжение вступает в силу по завершении взятых тобой на себя обязательств ранее, в установленный заказчиком, то есть мною, срок. – Мефистофель сделал паузу, чтобы оценить степень понимания собеседника, но мсье Коприсс лишь медленно моргал и даже слегка раскачивался на месте. – Ты совершил вопиющий проступок! Ты понимаешь это?
– Да. – Коприсс спокойно принял конверт от Мефистофеля и убрал его в карман халата. – Я всё понимаю. Мы пойдём в Ад уже сейчас? Я бы хотел всё же выпить кофе перед этим, если вы не против.
– Он всё понимает, – Мефистофель сказал это с укором, глядя прямо в глаза Коприссу, отчего у последнего участились моргания и, хоть Мефистофель и смотрел сквозь очки, холод по спине пробежал. – Нет, мы не пойдём в Ад уже сейчас.
Мефистофель направился к входной двери.
– У тебя есть ровно шесть дней, чтобы закрыть или аннулировать контракты, что ещё открыты. В противном случае они будут прекращены без уведомления сторон, а это дурно сказывается на репутации. Будь добр, поторопись.
– Шесть дней? Могу попросить хотя бы восемь? – Коприсс смотрел исподлобья, как, бывает, смотрит ребёнок, просящий новую игрушку у родителей, зная, что буквально пару дней назад разбил их любимую вазу.