Лаборатория занимала верх старинного кирпичного здания «Белим», затертого меж бетонных небоскребов медицинского центра «Рифа». Пустые коридоры вели от лифта неизвестно куда, расходясь лучами от центра, как в фильме Солярис. «Белим», печально знаменитый в прошлом госпиталь для душевнобольных, – город сбросил его со своего балласта, отдал «Рифу» для молодых профессоров на стартапах. Зеленый кафель прошлого века одевал стены экспериментальной лаборатории – комнаты без окон, но со смотровым окошком в стальной двери.
– Это бывшая операционная… скольким же пациентам пилили черепа нейрохирурги старой школы… теперь вот мы здесь играем в прятки с молекулами белков памяти на срезах мозга от крыс из вивария.
Джон говорил без остановки, отвлекал, а сам, не мигая, сканировал мои руки, оценивал – так ли держу хрупкий стеклянный электрод, как вставляю его в манипулятор и умело ли настраиваю фокус микроскопа. Так я и попала сюда. И в конце марта уже входила второй аспиранткой в лабораторию Джона Вейдера. Первый аспирант – любимчик и его правая рука Эрик Вайс.
Сегодня воскресенье и юбилей. Я уже месяц в новой лабе. Но где цветы, ланчи и дины? Ах, их нет! Увы, медовый месяц с завлабом кончился чуть раньше календарного. А ведь как началось! Ух! Никогда ни один начальник не любил меня так нежно и так, сравнительно, долго. Дудки! Сколько веревочке ни виться, а конца не миновать! Хотя сердце хочет верить, может, все не так уж плохо. Еще позавчера Джон визжал от восторга, глядя на предварительные результаты моих экспериментов, и говорил оптимистично о будущих наших публикациях. И уговаривал, повторяясь, «немного проползти перед тем, как бежать»!
Фана было много…
Сегодня воскресенье. В мою комнату в общаге врываются блики залива Восточная река. Хорошо сидится одной, и пишется, и не скучно. И есть о чем думать, и что делать, и что писать. И мне мало лет, а вчера Эрик удивился: «Только месяц? Нет, ты здесь уже гораздо дольше. Невероятно!» Эти безумцы все за меня делают, все показывают, помогают и еще удивляются, что у меня все так быстро получается. Ну народ!
И вот сижу я, такая двадцати почти семилетняя, в шортах, и ноги ничего, и сама ничего. И чувствую себя, как «абитура», как десять лет назад. Я – такая же. Десять лет! Их нет во мне. Я начало. Начало всему. Я могу. А вы, помоечные альбатросы, хватайте поживу, давитесь, дивитесь, вперяйтесь. Работы и фана мне по горло, и я счастлива. Дверь в прошлую жизнь в жуткой питерской лабе захлопнута навсегда. Я выдержу – мы обгоним конкурентов и вырвем у них грант для выживания всех нас в лаборатории Джона Вейдера.