– Все, что осталось от утраченного храма рок-н-ролла.
Все нетерпеливо переминались.
– Вход здесь в бывший концертный зал «Филмор-Ист», где толпы бились за билеты. Каждый вечер по два рок-н-ролльных музыкальных шоу и третье светомузыкальное, совершенно театральное. Магия. Действовала и на музыкантов. Могли играть ночи напролет. Сам Бернштейн, случалось, дирижировал из-за кулис. Лишь три года счастья.
– А потом?
– Закрылся зал в июле 1971. Красиво закрылся – лучшим концертом группы Оллмен Брозерс Бенд.
– Так это в том же ноябре Дуэйн Оллмен и разбился на мотоцикле, – припомнил из истории рока Марк.
– Великий гитарист, второй в мире, – пробормотал Эрик.
– Впервые слышу, – призналась Аня, – так это поэтому, Джон, ты не водишь машину…
– У меня рок-группа, играем по субботам. Там в подвальчике, видишь, ирландский паб Таверна Абби.
– Ой, смотрите, кусочки мозаики, белые буквы, бегут вниз – FILLMORE EAST, – провела пальцем по тёмно-синему фонарю Аня.
– Мемориал. Дрожь берет, словно вибрируют тени великих, кто пел здесь четверть века назад, – Джон конфузливо улыбнулся в бородку – завтра суббота, мы играем из альбома Филлмор Ист. Всех жду. И никаких.
Аня тогда оторопела: ну нет, времени нет… некогда мне… пусть Эрик идет… храм у них тут поверженный.
От мыслей ее оторвал резкий чек-чек-чек. Мальчишки группы разогрева ушли, и на низкую платформу выскочил завлаб с гитарой. Ковбойские сапоги. Приталенная рубашка в цветочек по моде семидесятых. Лысина прикрыта париком из длинных соломенных волос. Черная техасская шляпа. Джон настраивал гитару и стучал по майку. Заиграл. Все что угодно ждала Аня, но не это!
Как? Почему? Откуда?
Кислотные звуки электрогитары смыли все ее неумелые маски, надуманные страхи и вечное ожидания катастроф.
Пусть бы никогда не кончалось.
Она повернулась к врагу своему и зашептала ему на ухо:
– Моя… моя любимая композиция… в детстве маг… кассета… лента… начало обрезано… в Питере никто не знал… названия группы… рок музыканты… имя придумала… постер… их… коллаж… слепила… шляпу… журнале… нашла… так не бывает.
Эрик вздрогнул, замер, потом откликнулся:
– Реинкарнация Дуэйна Оллмена соло «Памяти Элизабет Рид».
– Ну все, круг замкнула. Прощай, пойду свои вещички забирать, все кончено. Не смогу Джону в глаза посмотреть.
Аня отметила, что глаза Эрика – шоколадный отлив как на обливной керамике – на глаза врага не похожи. Она выскользнула из таверны и побежала в лабу.