Ричард Трэш был доктором философии, но его научная степень никогда не мешала ему быть блестящим управленцем. Его талант заключался в том, чтобы находить деньги, выстраивать связи и делать фирму успешной. Однако Элизабет Харпер – женщина, с которой ему приходилось работать, – была для него головной болью. Её напористость, готовность идти на крайности и полное отсутствие страха перед последствиями порой пугали его. Но он, кажется, догадывался, что двигало ей.
Когда Элизабет вошла в кабинет, Трэш молча бросил на стеклянный стол несколько фотографий. Она посмотрела на них – живая и счастливая девушка на первой фотографии, а затем та же девушка, мёртвая, лежащая в капсуле с трубками, соединёнными с её телом.
– Элизабет, кто это? – строго спросил он.
Она едва взглянула на снимки и ответила спокойно, почти холодно:
– Луиза Харпер. Моя сестра.
– Ваша сестра? – переспросил Трэш.
– Да, – подтвердила она. – Её убили пять лет назад. Точнее, задушил её парень, находившийся в состоянии наркотического опьянения. Том получил пожизненный срок, но Луиза всё равно была мертва.
– Так вот зачем вы всё это затеяли? – голос Трэша стал жёстким. – Вы переформатировали исследования фирмы ради того, чтобы вернуть её? Вы искали не только регенерацию тканей и восстановление утраченных функций, а оживление мёртвых?
Элизабет встретила его взгляд с вызовом.
– Да. Потому что ваши проекты были слишком скромны. Мы делали то, что и так делает медицина, только лучше. Но оживление мёртвых – это то, что никто ещё не готов сделать, а об этом мечтают миллионы. И сегодня мы это сделали.
Трэш откинулся в кресле, его лицо было неподвижным, но в глазах читалось беспокойство.
– Вы оживили свою сестру? – он бросил взгляд на один из мониторов на своём столе, где отображались кадры из лаборатории. – Я видел её труп в лаборатории.
Элизабет кивнула.
– Она очнулась.
– Но вы не подошли к ней, – заметил он, прищурившись. – Почему?
Элизабет на мгновение опустила глаза, а потом снова посмотрела на него.
– Потому что если бы она узнала меня, это раскрыло бы мои личные мотивы. А это запрещено Этическим кодексом нашей компании.
Кодекс Engelsflügel жёстко регламентировал поведение сотрудников. Опыты с участием родственников или близких людей были под строгим запретом, чтобы исключить личные интересы, способные исказить цели и результаты исследований. Однако Элизабет давно переступила эту грань.