Фейри облизал губы, глядя на Джулиуса снизу вверх:
– Не оттягивай неизбежное, наследник. Ты будешь лишь дольше мучиться.
– Это мы еще посмотрим, – с этими словами Джулиус спрыгнул вниз и схватил деревянный кол.
Некоторое время вампир и фейри боролись за оружие, и Джулиус довольно быстро понял, что недооценил физическую силу провидца. У фейри была стальная хватка.
– Отдай, – прорычал Джулиус.
Они стояли настолько близко друг к другу, что их носы почти соприкасались. Они были одного роста, но фейри все равно смотрел на Джулиуса как будто бы свысока.
– То, что ты сейчас делаешь, дорого обойдется твоему народу. Не будь глупцом.
Мышцы Джулиуса ныли от напряжения. Даже его сверхчеловеческая сила медленно иссякала под натиском истинного бессмертного.
– Ты слабеешь, – прошептал фейри.
– Тебе кажется.
– Не лги мне, наследник. Мне жаль – правда, жаль, – но другого пути нет. Великое пророчество требует великой платы. Обменять пять бесценных артефактов на одну душу – хорошая сделка, разве нет?
Холодный пот выступил на лбу Джулиуса и потек вниз по носу. Несмотря на то что шансы на выживание были явно не в его пользу, вампир сохранял спокойствие. За десятки лет, раз за разом попадая в смертельно опасные ситуации, он уяснил для себя следующее: выход есть всегда, а изворотливость и смекалка помогут его найти.
– Да зачем провидцу душа? – выдохнул Джулиус. Сейчас ему было жизненно необходимо, чтобы фейри говорил как можно дольше.
– Душа, даже смертного, гораздо ценнее, чем ты можешь себе представить. А душа лидера наследников воинов зодиака… Ты даже не представляешь, сколько силы из нее можно извлечь. – Провидец мечтательно закрыл глаза и поежился от предвкушения. – Пока твоя душа в твоем теле, она пропадает зря.
Стиснув зубы, Джулиус посмотрел в лицо фейри. Сейчас он увидел провидца по-настоящему, во всей его великой и пугающей красоте. Он сам не понимал, чего он хочет больше: упасть к ногам своего врага и целовать землю, по которой тот ходит, или же бежать с криками прочь.
– Ты…
Джулиус отпустил деревянный кол, почти не задумываясь о том, что он делает.
И тут наконец до него дошло: он не вернется домой. А Эванджелина? Он оставит свою mei mei [1] совсем одну, так же как когда-то их оставили родители. Он знал, что такой исход возможен, но, столкнувшись с неизбежной реальностью, Джулиус ощутил пронизывающий страх и чувство вины.