С тупыми законами в этой стране все было в порядке. В Вермонте и Западной Вирджинии запрещалось свистеть под водой. В штате Оклахома повелевалось собакам больше трех не собираться. А если очень надо, то обратиться в мэрию с письменным заявлением. В Чимко, штат Калифорния, запрещалось взрывать ядерные устройства в городской черте. Если невмоготу – выезжай за город и там взрывай.
Мимо участка прогрохотал «Тандерберд». Белокурая Кларисса повернула голову, улыбнулась механической улыбкой. Машину повело, но ангел-хранитель был на месте. Я не осталась в долгу, тоже поулыбалась. Возможно, Кларисса поехала в булочную за углом. Какие тут все улыбчивые…
Больше всего умилял не отмененный закон штата Индиана. При встрече с гужевой повозкой, запряженной мулом, водитель автомобиля должен остановиться и закрыть машину покрывалом, чтобы не нервировать мула. Если вознице этих мер покажется мало, водитель должен разобрать машину и спрятать детали в кустах. О, боги…
Я вошла в дом и заперлась. Как долго мой золотистый ретривер Чакки ждал этого момента! Он примчался галопом, вскарабкался на меня, положив лапы на грудь, стал вылизывать. Я увертывалась, смеялась, теребила блестящую шерсть.
– Чакки, иди на фиг, убери свой клюв… Ну, все, все, успокойся…
Я открыла дверь, и Чакки вылетел наружу, стал метаться молнией по газону. Добродушнее существа в мире не было. Я понаблюдала за его кульбитами, потом пошла наверх переодеваться. На Чакки можно было положиться – за пределы участка он не убежит. Мы взяли его щенком, за четыре месяца до смерти Дэна. Предыдущая собака – далматинец Марти – скончалась за год до этого, пребывая во вполне преклонном возрасте. Гибель Дэна Чакки пережил легко, много ли понимают дети? Сейчас это был девятимесячный красавчик, познающий мир и каждый день открывающий для себя что-то новое.
Я стаскивала с себя одежды, когда «ребенку» надоело носиться по лужайке, он вернулся в дом, взлетел по лестнице и уселся на пороге с конвертами в зубах. С ролью почтальона Чакки справлялся – дотягивался до почтового ящика, всовывал в него мордочку и забирал корреспонденцию.
– Эй, что за воспитание? – прикрикнула я. – Не видишь, я не одета? Выйди или отвернись!
Ничего не изменилось, только пышный хвост застучал по полу. Собака смотрела на меня влажными, широко раскрытыми глазами.