– Что? – спросила я.
– Да вот думаю, зачем так много?
– Много чего?
– Ты мажешься? У нас кожа ещё молодая. К чему это всё? – она поводила в воздухе руками, явно намекая на мои крема.
– Слышала пословицу, платье надо снову беречь? Я берегу.
– Но ведь потом кожа облениться и сама ничего делать не будет. А представь, тебя в Сахару занесёт. Ты же раньше погибнешь от обезвоживания кожи, чем всего организма в целом.
Я удивлённо приподняла бровь. Точнее она сама непроизвольно поползла вверх. Я была почти уверена, что Паша будет отмалчиваться, сторониться меня. А тут ещё и паясничать удумала.
Удивила.
Я повернулась к зеркалу. И продолжая свои процедуры, как можно язвительней ответила:
– Ну, я могу себе позволить вот это всё, так почему бы и нет. Удовольствие это, конечно, не из дешёвых, но положение моей семьи меня обязывает выглядеть всегда хорошо. Так что…
Кинув на Пашу взгляд через зеркало, я увидела, как быстро она забралась под одеяло и отвернулась к стене. Я удовлетворённо улыбнулась. Пусть знает своё место.
Ночью я крутилась долго. Матрас хоть и был ортопедическим, по заявлению Зои Леонидовны, но не позволял расслабиться от слова совсем. Тени на потолке были слишком живыми, а моя напарница слишком тихо спала. Мне постоянно приходилось прислушиваться к её дыханию. Всё время казалось, что она вот-вот помрёт. Хоть и причин этому беспокойству не было.
Телефон на прикроватной тумбе постоянно загорался из-за бесчисленного множества сообщений от Саши. Они с Лизой в обед сели на поезд. Определили их в какую-то Краснодарскую ЦРБ. Хоть не я одна за пределами города буду эти месяцы жить.
Я повернула телефон экраном вниз. Не хочу сейчас читать сообщения двоюродного братца. Ничего, кроме раздражения всё равно не получу. Пусть свои проблемы решает сам. А Лиза сейчас его очень большая проблема. Из всех своих чокнутых фанаток, её он боится больше всего. Надо заметить, что не без основания. Лиза – натуральный сталкер. Ну, и хорошо. Может хоть она научит Сашу быть мужиком.
Мысли о страданиях братца стали меня убаюкивать. Я даже почувствовала, как мои губы расплылись в улыбке. Но на границе между сном и явью, вновь увидела лицо девушки из бани. Я уже почувствовала, как моё тело хотело содрогнуться и проснуться. Но что-то дёрнуло меня в сон.
…Городские постоянно жалуются, что у них плохие дороги. Это они ещё сельских не узнали. В автобусе меня начало тошнить едва он только тронулся. Как и обещала, Зоя Леонидовна потащила нас к месту, где когда-то стоял дом Ирмы.