Слегка пошлёпав себя по щекам, пытаясь вернуть им хотя бы подобие румянца, я решила, что пора бы вернуться к работе. Смена не закончилась, и меня ещё ждут дела. Мне уже намного лучше. Работы осталось всего-то ничего, а я ещё даже на восемьдесят процентов не упахалась. Непорядок! Всё, Мира, хватит жалеть себя. Вперёд – труба зовёт!
Бросив последний разочарованный взгляд на своё отражение, я дернула ручку двери, и выскочила в коридор, неожиданно с разбегу врезавшись носом в мужскую грудь, обтянутую тёмно-синей шерстяной водолазкой. До боли знакомый аромат терпкого табака, смешанного с прохладной свежестью океана, выбил почву из-под ног. Мирослав. Я подняла голову, и потерялась в пространстве, исчезла, испарилась, умерла. Всё вокруг потеряло своё значение, только его тёмные глаза, уносящие в бездну неожиданно нахлынувших эмоций, жар его ладоней, крепко и одновременно нежно придерживающих меня за талию. У меня не осталось сил, чтобы оказать сопротивление этому наваждению. Как ему это удаётся? Быть таким невыносимо притягательным и далёким одновременно? Вот так действовать на меня, отменяя все запреты и обещания, что я себе дала?
Мир наклонился к моим волосам, шумно втянул воздух, а я не могла унять дрожь во всём теле, жадно пытаясь сделать вдох. Он сам понимает, что делает со мной?
Мирослав осторожно убрал за моё ухо выбившуюся непослушную прядь волос, окончательно лишая воли, разжигая пламя где-то внизу живота, и прошептал, будто специально касаясь губами мочки: «Больше не напивайся так в клубах, взрослая женщина.»
Он ещё раз посмотрел на меня, задержался взглядом на приоткрытых губах, и ушёл, забрав с собой тепло, нежность и остатки моего самоуважения.
12
Мира. Декабрь2023г.
Я уже больше получаса хожу взад-вперёд по собственной гостиной, измерив все её геометрические параметры, и практически стерев до дыр белые укороченные носки. Не могу ни сидеть, ни лежать, ни стоять на месте. Не могу найти удобное положение, не могу придумать себе занятие. И не могу не думать. Нетрудно догадаться о чём. Вернее – о ком.
Как так случилось, что соседский мальчишка, которого я знаю больше полжизни, настолько крепко засел в моей голове? Какие силы заставляют его там оставаться и днём и ночью без перерыва на обед? Зачем мне это? Почему именно мне и именно сейчас? Мало мне чудес предыдущего целого года жизни, едва не убившего меня? Мало, да? Всё правильно! Конечно! Я же недостаточно сильно страдала! Не сошла же с ума – значит ещё есть запас прочности, нужно доломать, чтобы наверняка. Чтобы я ползала и умоляла тех, кто там наверху управляет нашими судьбами, пощадить меня, не делать ещё больнее. Чтобы я жалела себя и ненавидела за собственную беспомощность, неспособность справляться, за очередное поражение.