Тот уже оказался рядом с кроватью, подал руку и помог пересесть за стол.
– Я, ваша милость. Конечно, я. Кому ж тут, кроме меня-то, быть? Я к моему Жеребенку уж почитай как восемь годков никого близко не подпускаю. И не подпущу никогда. Ох, и напугали вы меня сегодня, ваша милость. Ох, и напугали…
Приговаривая так, Лэло налил что-то из большого медного кувшина и протянул Хавьеру.
– Вот. Примите, ваша милость. Я тут травку одну редкую заварил. Оно сейчас как раз будет. Выпейте. Полегчает. Это меня Ойлун на такие случаи научила. Кликать вас Шериком, да звать на кири, пока не отзоветесь. А потом вот отпаивать…
Хавьер молча взял странной формы кубок и выпил все до дна. Затем прикрыл глаза.
«Восемь лет! Восемь! Значит, ему сейчас почти сорок, а мне… Мне двадцать один! Лэло жив! Ничего еще не случилось! Ни прихода Мадино, ни дороги в цепях через пески не случилось! Кестер на троне. Я его генерал. Рэй еще даже не родился! Это… О нет. Это третья дорога…»
Как бы он ни ждал изменения мира вокруг себя последние два месяца, Хавьер все равно оказался не готов.
– Как вы, ваша милость? – продолжал спрашивать, хлопоча вокруг него, Лэло. – Налить еще отвару-то? Ойлун говорила, он вас крепче к миру привязывает. Чтобы духи за собой далеко не увели…
– Нет. Благодарю тебя. – Хавьер открыл глаза. – Ты все сделал правильно. Мне уже лучше. Только многого не помню. Где мы сейчас? Почему? Мы ведь не в Кордии?
Поставив кувшин, Лэло озадаченно поглядел на подопечного. Хавьер уже давным-давно позабыл этот взгляд. О короле Кордии никто не заботился так, как один грубоватый бывший похититель детей.
– Нет. Не Кордия. Вы, что, совсем ничего не помните? Ну дела… Как же так-то? И вроде бы головой не ударялись… Не бывало такого с вами раньше-то… – Лэло снова сел и сложил перед собой руки на стол. – Но, раз уж так сложилось, так я вам сейчас все обскажу как есть. Мож и вспомните чего. Мы в Гардорре, ваша милость!
Хавьер удивленно поднял брови. В граничащую с Кордией на севере воинственную страну он не выезжал ни разу в жизни. В своей прошлой жизни. А со свирепыми, могучими подданными гардоррского конунга сталкивался лишь однажды. Когда те везли его в клетке через все королевство. А потом копьями разгоняли ньеттийцев на главной площади Норрвальдо.
– И что же мы здесь делаем? – сказал Хавьер как мог спокойно, не желая пугать Лэло еще больше.