И мы сплетничали.
Я придумывала рекламу.
Мне разрешили писать тексты для роликов самостоятельно. Чтобы выделяться на фоне остальных. Обычно рекламу спускали выше из Москвы, и мы должны были следовать стандартам. Но это не работало. Совсем. Ноль. Продажи не росли. Тогда я села и придумала своё. Текст был очень эмоциональный. Цеплял. И выглядел как короткий рассказ, который я умудрилась уложить в рекламное время 25 секунд. Аверьяныч дал добро. Он мне почему-то доверял. Моему вкусу.
В пятницу в салоне случился переполох.
– Линдеман, быстро переоденься! – поймала меня Оля, как только я вошла.
Уборщицы усиленно натирали полы.
– Что случилось? – шёпотом спросила я.
– Один из собственников приезжает. Верхушка. При параде надо быть. Лабутены мои надень и волосы в пучок забери.
Все носились туда-сюда. Какой-то хаос. Аверьянович тоже нервничал. Ходил курить раз пять. В сервисном цехе стоял дорогущий ретро-автомобиль. У меня захватило дыхание. Красный Астон Мартин 1960 года.
– Откуда он у нас? – распахнула глаза я.
– Собственник прислал. На техобслуживание…– загадочно ответила Оля.
– Он великолепен! – я ходила вокруг и рассматривала. Боялась дотронуться.
Без десяти четыре нас всех согнали к центральному входу. Мы выстроились в шеренгу. Я потупила глаза в пол.
Не успела забрать волосы в пучок.
Убрала их за уши.
– Блядь, Люба! Я же просила тебя собрать пучок! Мне за тебя влетит. – прошипела мне в ухо Оля.
Ко входу подъехали две машины. Друг за другом. И вышли мужчины в пиджаках. Я видела это все в окно. Через пару секунд входная группа распахнулась. И зашёл высокий темноволосый мужчина. В белой рубашке. Две верхние пуговицы были расстегнуты. Все поздоровалась. Он дошёл до середины зала и обернулся. Повисла тишина. Даже фоновая музыка перестала играть. Всё молчали. Немая сцена.
Он внимательно изучил каждого из нас. А потом достал из кармана диктофон. И включил мою рекламу. Очень громко.
Эхо повторяло.
И звук задваивался.
25 секунд превратились в 25 часов.
Ноги дрожали.
Руки мокли.
– Кто это придумал? – громко спросил он, когда ролик закончился.
Голос его был уверенным и безапиляционным.
Тишина.
– Лом что ли проглатили? Кто придумал? – повторил он свой вопрос.
– Я. – хрипло ответила я.
Мой голос сел от страха.
Но я нашла в себе силы поднять глаза.
Он пристально смотрел. И кажется, был зол. Хотя я ведь ни разу не видела его злым…