Все уставились на меня. Я еле заметно кивнула головой.
– Ну тогда рабочим местам!
Оля задержала меня рукой:
– Люб, скажи ему…– шепнула она тихонько.
– Я не знаю, как это сказать…
– Давай вместе?
– Подожди, Оль…
– Иди, я намекну ему. – сочувственно похлопала меня по плечу блондинка.
Я вышла из кабинета. Меня тошнило и потряхивало от волнения.
За мной вышли все.
Но не Оля.
Я встала около двери. Роман Юрьевич, уходя, будто специально не закрыл её до конца, чтобы я слышала, о чем они говорят. Но я не слышала.
Вскоре голоса стали различаться чётче.
– Ну вы же понимаете, что это словно красную шапочку на растерзание серому волку отдать? Кирилл Аверьянович!
Дверь распахнулась.
– Оль, отвали. Всё я понимаю. Без тебя тошно… – устало отмахнулся он, выходя, и увидел меня.
– Эххххх! Линдеман! Да что ж с тобой…– Аверьяныч отчаянно цокнул и топнул каблуком дорогого ботинка об пол. Сунул руки в карманы. И пошёл курить.
– Что он сказал?
– Сказал, понимает все. Но препятствовать не будет. Что это твое личное дело. И, если ты Тутанкову понравилась, куда не спрячь – он тебя из-под земли достанет. Такой человек.
– Тутанков просто глумится. – вздохнула я.
– Ты зацепила его, дура. Он смотрит на тебя и огнём горит. Но Люба с таким мужчиной скорее и правда сгоришь. Поговори теперь ты с Аверьянычем. Ну или на крайняк, возьми больничный. Правда, это ненадолго поможет.
– Спасибо, Оль. – я обняла её.
Я пришла в наш кабинет. Никого не было. Взяла из принтера чистый листок и написала заявление на увольнение. Одним днём. Без отработки.
Прижала его к груди.
И пошла к Аверьяновичу.
Слышала, что он уже покурил. Вернулся. И открывал дверь ключом.
Мне кажется, увидев меня с бумажкой, он сразу всё понял.
Мы зашли молча в его кабинет, и я положила заявление на стол. Села напротив.
Он внимательно смотрел на бумажку.
Потом на меня.
Потом вновь на бумажку.
– Я не буду это подписывать. – строго сказал он.
Я сглотнула и опустила глаза.
– И не из-за Тутанкова. А потому что ты, Линдеман, талантливая девка. И сидишь на своём месте.
Он эмоционально разорвал заявление и выкинул его в ведро.
Я молча взяла другой листок. И написала повторно. Снова положила перед ним.
– Да чтоб тебя! Упертая, как баран.
– Кирилл Аверьянович, если не заявление, то увольте меня тогда за прогул. Я не приду в понедельник.