Надо было потарапливаться.
Рабочий день в автосалоне заканчивался черед полчаса.
И я прыгнула в автобус.
Аверьяновича, к счастью, не было на месте. Мне не хотелось объяснять ему всё.
– Линдеман?! Ты передумала и вернулась к нам? – пошутил кто-то из продавцов.
– Нет. Пришла забрать кое-что из вещей. – соврала я.
И аккуратно прошмыгнула мимо кабинета Оли, чтобы та не принялась меня расспрашивать.
Я забежала на второй этаж. В переговорной горел свет. И я чувствовала, что ОН там.
– Люба! Ты?! – вскинула от удивления брови Мария Вячеславовна. Она явно не ожидала меня увидеть.
– Я принесла деньги. Хочу оплатить штраф.
Мария Вячеславовна забегала взглядом. И уселась в свое кожаное кресло. Оно чуть скрипнуло.
– Давай деньги. Я сейчас распечатаю ведомость об оплате штрафа. Подпишешь.
– И буду свободна? – улыбнулась я.
– Люб…
– Что?
– Тутанков заходил.
Я молчала.
А Мария Вячеславовна продолжила:
– Сказал взыскать с тебя ещё расходы за сорвавшуюся командировку. Ведь документы на нее были подписаны до факта твоего увольнения. Был проплачен отель, трансфер, заказан перелёт. Ты должна конторе ещё 187 тысяч рублей.
Я не моргала. В голове каша. Всё зря?! Я осознавала, что ещё 200 тысяч с процентами я не потяну.
– И что делать? – чуть не плакала я от разочарования.
Финт не удался. Он просчитал.
– Лететь, Люб. – как-то издевательски улыбнулась главбух.
Я молча встала. И пошла.
– Люююб, – окрикнула она меня. – В ведомости-то подпиши, что штраф внесла.
Но мне было все равно.
Автосалон уже готовился к закрытию. Включили приглушенный свет. Практически все разошлись. Я медленно плелась к выходу. Побежденная ИМ. Мне будто дали обухом по голове.
У самых дверей я зачем-то обернулась и посмотрела на второй этаж.
Он стоял на самом верху. В голубой рубашке, как с обложки. Засунув руки в карманы. И, кажется, улыбался.
– До завтра, Линдеман. Служебная машина заедет за тобой в 12. Купальник можешь не брать. В Босфоре плавать не будем. – его голос звонко пронёсся по шоу-руму.
В интонации звучала победа.
Я ничего не ответила.
Вышла.
Если бы двери не были автоматическими, уходя, я бы со всей души хлопнула бы ими!!
Воздух был холодным. А по сравнению с ним – катившиеся по лицу слезы – тёплыми. Я рыдала навзрыд. От горечи поражения в битве… И от счастья, что буду с ним. Завтра!
Родителей насторожила моя внезапная командировка. Но я получила на почту лист регистрации от автосалона и, предъявив его маме, перестала быть под подозрением в чем-то странном.