– А ты любишь меня? – прошептала мисс Стефанс, прижимаясь к нему своей маленькой, но твердой грудью.
Из-за ее вопроса, из-за страха, сковавшего так, что Майкл не мог даже пошевелить рукой на ее голом боку. Эндрю Аддерли, продолжал орать на Мишеля и Джозефа, барон Милтон уже не слышал его слов. Крики, ругань сместились в коридор, ведущий к столовой, затем к лестнице на третий этаж.
– Он не мог уйти! Я стоял у входа, говорил с Крысенышем! – негодовал Аддерли. – Не хотите ли вы сказать, что я идиот и он проскользнул мимо меня?!
– Может ему помогла эта шлюха Синди? – предположил Джозеф. Его шаги раздались рядом со шкафом, где прятался барон Милтон и мисс Стефанс. – Она могла открыть черный ход! Кстати, где она?!
– Конечно бежала с ним! – решил Мишель, додумывая картину произошедшего. – Сука! Уж не подослали ли ее? Может ее наняли русские? Ее вообще проверял кто-то? Кто эта сука на самом деле?!
– Дверь закрыта! – прорычал Аддерли из-за всей силы рванув ручку двери, ведущую во двор.
– Они могли ее закрыть с той стороны! – предположил Джозеф. Тут же послышался грохот перевернутого ведра и звучные маты.
– Бегом на улицу! Может они еще во дворе! – распорядился Эндрю Аддерли. – Бегом! Я сообщу Батлеру и гляну третий этаж!
Когда шаги стихли, Майкл, почти не дышавший, позволил себе один глубокий вдох, и снова задержал дыхание.
– Не бойся, дорогой, – прошептала мисс Стефанс. – Я же сказала, спасу тебя! Эти негодяи собирались сегодня убить тебя – я подслушала.
– Спасибо, – еле слышно произнес барон Милтон. Его ладонь, неясно каким образом пробравшаяся в разрыв платья, сползла почти на ягодицу Синди.
– Ты не сказал мне, – прошептала уборщица, настаивая на недавнем вопросе. – Мне это очень важно знать! Говори!
– Что сказать? – не понял барон.
– Ну как же? Ты меня любишь? – прошептала мисс Стефанс, слегка потираясь о него.
– Да, – отозвался Милтон.
Он сам не знал, почему так сказал. Наверное, потому что не хотел обидеть ее в этот момент. Еще потому, что не задумывался над ответом. Ведь смерть по-прежнему грозила им. Даже казалась неотвратимой. Разве не глупо ли в такие минуты говорить о любви?
– Я знала, Майкл! Я видела, как ты смотришь на меня! Ведь я каждый день убирала твою комнату, хотя Брайн запрещал мне это делать. Я так рада, что мы убили его! Этого негодяя! Жирного ублюдка! Теперь от его крови полы будет трудно отмыть! – она тихонько хохотнула. – Дорогой мой, сейчас мы выберемся отсюда. Пока не вернулся Джозеф с Мишелем… – Синди осторожно приоткрыла дверь шкафа и зазвенела ключами, которые сжимала в кулачке.