Эта глава о том, что иногда реальность бывает во сто крат лучше, чем её ожидания… И о том – почему деревянная швабра во сто крат круче электронной.
Утром, когда Мур подошёл к школе, он увидел всех своих братьев-двоечников, а также сестёр под предводительством Макаровой, толпящихся около входной двери. Несмотря на трескучий мороз, тётя Клара, размахивая шваброй, внутрь их не пускала. А уборщицу тетю Клару боялись все. Она работала в этой школе с момента её – школы – рождения, знала не только родителей, но и прародителей нынешних учеников, и даже те до сих пор её боялись. Иногда, чтобы вызвать в школу чьего-нибудь очень занятого работой родителя-бизнесмена или даже депутата, учителя обращались к ней. Тетя Клара звонила неуловимому родителю и приказным тоном повелевала явиться в школу в означенное время. И родители являлись всегда, подобострастно кланяясь при входе монументальной женщине со шваброй, заискивающе поднося ей подарочки да сувениры. А мэр так однажды новую электронную швабру с кнопочным управлением подарил – сама моет, сама вытирает и сопровождает процесс мытья полов приятной вальсовой мелодией. Швабра стоит в кладовке у тёти Клары как музейный экспонат и регулярно протирается от пыли. Работать же она предпочитает проверенным способом – с помощью деревянного орудия труда, сколоченного ещё первым трудовиком данной школы.
– У меня приказ директора не пускать вас, оглоедов, сюда больше никогда! – провозгласила тётя Клара, опираясь на деревянный раритет. – Сейчас за вами автобус приедет. Так что кыш отседова!
Сизов побоялся вступать в бой с тётиклариной шваброй, но торжественно пообещал всем прямо сейчас уйти домой и написать жалобу в Министерство образования за то, что несовершеннолетних детей держат на трескучем морозе и не пускают получать желанные знания. Но осуществить обещанное не успел – из‑за угла появился автобус. И какой автобус! Новенький, двухэтажный, ярко-красный, со словами на «лбу»: «Добро пожаловать, друзья!».
Автобус остановился у входа, с водительского сиденья выпрыгнул водитель в синей форме с золотыми пуговицами и в белых перчатках.
– Прошу садиться, друзья, – склонился он в полупоклоне, открывая двоечникам, как каким-нибудь суперотличникам, дверь в салон. А девчонкам так даже руку предложил – помог подняться по ступенькам, деликатно отвернувшись, когда поднималась Макарова в своей суперминиюбке.