– Скажи, Мустанг, – она звала его Мустангом, в знак уважения и отличия от всех. Вороной действительно был не похож на других, не только окрасом тела, но и своенравным, гордым, строптивым характером и резкими, дикими, непредсказуемыми повадками. – Тебе не страшно? Говорят, это очень больно? Там вон пегий скакун, у него уже есть одно клеймо.
– Его перепродали. Сначала он принадлежал одному хозяину, а теперь он будет принадлежать другому, – спокойно ответил Вороной.
– Скажи, что значит принадлежать?
Вороной заржал, словно удивился такому наивному вопросу.
– Это когда тебя бьют, а ты должен делать вид, что тебе не больно, что ты доволен этим избиением.
– Это страшно, – Гнедая резким движением отпрянула от Вороного. Ей стало страшно находиться рядом с этим свободолюбивым и непохожим ни на кого скакуном. Гнедая направилась к основному табуну лошадей, пасущихся от них неподалеку.
В горах темнеет быстро. Едва солнце начинает прятаться за вершины гор, на земле начинает холодать. Ночь для лошадей – это пора полного долгожданного отдыха. Ночью полностью исчезают кусачие твари. Тогда можно спокойно постоять и даже заснуть. Однако ночью возникает другая напасть – волки. Их протяжный вой иногда разрывает тишину ночи и становится жутко. Но кони знают, что от волков тоже есть защита – человек, огонь костра.
Легкий сумеречный туман начал опускаться на землю, выстилаясь по-над рекой.
…Голос Сабурда резкий и грубоватый нарушил сон, уставшего за дорогу, Айтинга. Молодой ковбой встрепенулся.
– Вот ты говоришь дикие лошади. А ведь они и среди одомашненных встречаются. Вернее они рождаются дикими. Таких лошадей мы называем маргиналами. На моем веку было двенадцать маргиналов. Всего трех я убил из этой винтовки. – Сабурд кивком головы указал на красивый винчестер с блестящим прикладом, разгравированным загадочными рисунками. – Сам себя за это казню, а иначе ведь нельзя. Разбушевавшийся маргинал может своим бешенством заразить весь табун или часть табуна и тогда беда. Можно потерять много лошадей. Поэтому приходиться жертвовать бунтовщиком во имя спасения других лошадей.
– А тогда что? – недоуменно спросил Айтинг.
– Маргиналы, а вместе с ним и другие лошади пускаются вскачь и загоняют себя до смерти. Чаще всего они ищут крутой обрыв, скалистый и бросаются с него вниз.