Они сгрудились вместе за разрушенной феррокритовой стеной, ее некогда гладкая поверхность теперь была разорена взрывами, свидетельством свирепости нападения орков. Зазубренные осколки металла торчали, как сломанные зубы, отбрасывая длинные, искаженные тени в тусклом свете, который просачивался сквозь заполненное дымом небо. Стена, едва достигавшая груди, предлагала скудную защиту, хрупкий барьер между ними и ужасами, которые таились в руинах.
Воларис Прайм. Само название шептало о смерти и отчаянии. Мир, обращенный в пепел и руины, свидетельство бесконечной, изнурительной войны, которая поглощала Империя Человечества на протяжении тысячелетий. Мир, где выживание измерялось минутами, надежда – мерцающим пламенем свечи на завывающих ветрах вечного урагана. Ларс и Аня, дети, едва вышедшие из подросткового возраста, уже были ветеранами этого жестокого существования, их юность была украдена ненасытными требованиями Императорской военной машины, их невинность была принесена в жертву на алтаре бесконечного конфликта.
Они выросли вместе в переполненных, клаустрофобных городах-Мегаполисах Бетельгейзе, их детство было симфонией грохочущих мануфакторумов, удушливого смрада промышленных отходов и постоянной угрозы призыва, нависшей над ними, как дамоклов меч. Мрачные, беспощадные реалии жизни в под-Мегаполисе выковали между ними неразрывную связь, общее понимание, которое превосходило слова. Теперь, брошенные вместе в мясорубку Императорской Гвардии, сражаясь в, казалось бы, бесконечной войне против неисчерпаемого потока инопланетных ужасов, они нашли странное, отчаянное утешение в своих общих трудностях. Молчаливая связь, выкованная в огне боя, скрепленная постоянным присутствием смерти. Они были солдатами, выжившими, связанными вместе судьбой и мрачной реальностью своего существования. Они были всем, что было друг у друга в этом сломанном, заброшенном мире. Они были, в некотором смысле, призраками, бродящими по руинам умирающей планеты.
Глава 2: Прибытие ксеносов
Низкий, гортанный гул, похожий на рычание подземного зверя, сотряс опустошенную землю, вибрируя сквозь ботинки Ларса и резонируя глубоко в его груди. Воздух, наполненный пеплом, гудел от чуждой энергии, ощутимого напряжения, которое покалывало его кожу. Он и Аня, инстинктивно сжимая свои лазганы, осторожно выглядывали из-за разрушенной феррокритовой стены, их глаза были устремлены на закручивающееся серое небо над головой.