Аманда Ренц кокетливо смотрела на Альберта.
– Я никогда не была во Франции. Никогда не купалась в тёплом море.
– Так в чём же дело, поехали.
– Когда?
– Сейчас.
– Ты сошёл с ума?
– Да.
– Тогда поехали…
Они понимали – скандала не избежать. И какого! Вселенского! Зная Эрнста Ренца, быть бы живу! Под ложечкой подсасывало, по телу пробегал озноб – и именно это ещё больше заводило. Они нервно посмеивались, но не отступали, поддерживая друг друга.
Аманда с Альбертом бросили всё и сумасбродно рванули поездом в Ниццу навстречу приключениям, новым ощущениям и чему-то ещё, что заставляет учащённо биться молодое сердце, тело – покрываться мурашками, а душу – вопить от навалившегося куража и абсолютного безрассудства.
Публика шла на Саламонского-младшего – на эту цирковую звезду европейского небосклона, о которой в последнее время в Берлине стали судачить едва ли не на каждом углу. В вечер побега, не увидев его в цирке в означенный час, пришлось объявить публике, что господин Альберт Саламонский неожиданно захворал. Что-то врали с манежа о самочувствии премьера, о какой-то там его травме, полученной на репетиции перед представлением, о скоропостижной госпитализации. Короче – шум, скандал, сдача билетов, требование неустойки, грустные физиономии родителей неугомонного Альберта.
– Весь в тебя, польско-прусский жеребец колена Давидова! Один в один! – Мать Саламонского-младшего, школьная наездница Джулия из известного циркового рода Карре, недобро сверкнула глазами в сторону мужа.
– Нет такой породы – польско-прусский жеребец. К тому же обрезанного.
– Есть! Вильгельм Саламонский называется! Яблочко от яблони…
– Это ты про змею-искусительницу и её плод с древа познания?
– Про червоточину в том самом яблочке!
– Откуда же тогда у нас с тобой четверо детей, если речь идёт о какой-то там червоточине?..
Они откинулись на спины, порывисто дыша. Аманда улыбалась с закрытыми глазами, прислушиваясь к своему телу и к тому, что с ней только что произошло. Впервые. Переход из юности в молодость случился легко и естественно, как рассвет переходит в день…
– Любишь?
– Не-а!
– Тогда зачем?
– Интересно!
– Тебя теперь отец убьёт. Он на всех углах звонил, что отдаст тебя только за датского принца.
– А я отдалась самому королю. Королю манежа. Тоже неплохо.