Мне всего двадцать пять! Отстаньте!
Мое тело лучше знает, кто его должен иметь!
– Стоооооп! – дочь вопит во все горло и давит пальцем на колонку.
Умная девчонка, развитая не по годам.
Она права.
Мне действительно пора остановиться.
– Плимолозились носиками! – Динка довольная, что ей позволено руководить игрой.
Не успеваю я хоть что-то сообразить, как Дед Мороз хорошо так ко мне примораживается. Носиком – большим и горячим. Тем, что стоит колом в его больших и красных штанах.
Перед моим лицом его ехидная улыбающаяся физиономия. Мол, ну че ты скажешь? Ведь надо играть!
Дочка подходит к нам и пробует разъединить. Толкает ладошками Дед Мороза, а меня принимается щекотать. Смеюсь и слегка отшатываюсь, но местный Санта еще крепче вмораживает свой кол в мой живот.
Я ощущаю его орган – напористый и неприлично возбужденный. Очевидно, этому Дед Морозу очччень хочется делать детей! И прямо сейчас!
Дочь, наконец, наигралась и перестала нас щекотать и расталкивать.
– Маладцы! Клепко плимолозились! – она выдает вердикт, – халосая паррра!
Ее раскатистое “ррр” прозвучало в моих ушах словно раскат грома.
“Пара?”
Ну уж нет!
Он просто Дед Мороз, а я… одинокая мама. Подумаешь, и в одиночестве тоже может быть хорошо…
Динка захлопала в ладоши и переключила внимание на собаку.
– Гав-гав, – дочь сама принимается лаять, так и не сумев завести игрушку.
Из кухни доносится неторопливая мамина речь и громыхание сковородок и противней. Судя по отрывкам фраз, темой их с подружкой разговора стал слоеный медовый пирог.
– Любишь сладенькое? – он говорит тихо, практически на ухо.
– Угумс, – киваю.
И зачем-то добавляю:
– Кусочек медового и пара бокалов вина – вот мое меню на Новый Год. А потом спать.
– Спать? А горяченькое? – он вскидывает бровь.
Не успеваю понять намек, отвечаю прямо:
– Неа, я уже отказалась, мама в курсе.
– Ну а если я предложу?
Вмиг краска подступает к моим щекам.
Смотрю ему в лицо.
Да, черт, он улыбается!
Он шутит! А я уж чуть не сказала “да!”
Еще чуть-чуть – и мысленно выбирала бы платье для ресторана. И особый акцент сделала бы на красные с кружевом трусы!
– Гав-гав, – доносится уже из кухни.
– Ой, а что это у тебя? – мама артистически притворяется, будто это не она выбирала игрушку. И упаковала тоже не она. Ага-ага.
– Это гав-гав! Деда Молозь падалил!
Красавчик отпускает мою руку, но не отводит глаз. Трогает мою щеку, проводя по ней пальцем. Горячим и напористым. Такой же, наверное, как и его…