«Лишь об одном прошу, сестрица: похорони мои кости! Они тут, недалеко, где высится среди омута дед-камень… Мои кости клюют птицы, и я корчусь от ударов их клювов… Их палит солнце, и я мучаюсь, словно меня жгут огнем… Они трескаются от мороза, и я мерзну до самого лета… Отдай мои кости земле, и я перестану страдать…»
– Бедняжка, – пробормотала Кайя.
Внутри нее боролись сострадание и недоверие. Да, бродячий дух, но… Девочка, брошенное дитя, молит о помощи. И как не помочь ей – даже мертвой? Тем более мертвой… Неужели она откажет погибшему ребенку в такой малости?
…Бабка Морошка всегда повторяла, что их род во времена скитаний в чужих землях хранили боги. Сихиртя ни разу не плутали в непроходимых чащах, обходили самые гиблые трясины… Только в последнюю зиму пришлось положить несколько стариков на погребальные сани и оставить пурге… Но никогда, даже в самые трудные дни, они не приносили в жертву детей.
«А я была бы первой, кого отдали бы духам в уплату за верную тропу, – думала Кайя. – Судьба этой девочки могла быть моей судьбой. И это мои кости могли бы гнить на камне среди омута…»
– Подними рубашку! – резко приказала она.
«Поднять? Зачем?»
– Хочу убедиться, что у тебя нет второго рта на животе.
Проверка показала, что пасти нет. Что ж…
– Ладно, – хмуро сказала Кайя. – Веди. Где там твой дед-камень?
Больше протока не сужалась. Наоборот, вскоре стало светлее, и лодка выскользнула в укромную заводь. Здесь, среди нагромождения скал, разлилось нечто вроде лесного озерца с водой, подобной черному зеркалу. Ровно посередине заводи поднимался покатый замшелый валун. И на нем в самом деле белели кости.
При виде этого камня оляпка зашелся писком.
Кайя прищурилась, вглядываясь. Валун как валун…
– Лети, погляди, что там, – приказала она разведчику.
Странное дело! Оляпка не спешил выполнять ее приказ. Уж не боялся ли он?
– Лети! – повторила Кайя, сведя брови.
Да что же такое, уже собственный сайво не слушается ее!
На этот раз оляпка подчинился. Серым полупрозрачным пятнышком сайво порхнул к островку – и вдруг точно натолкнулся на невидимую стену. Отчаянно забил крыльями, затрепетал, запищал, смолк… И исчез.
Кайя приподнялась в лодке. Где оляпка?! Он был с ней уже больше десяти лет, и ничего подобного она прежде не видала…
«Может, я чего-то не могу разглядеть? Сильный морок, который мне не распознать? Не достать ли корону…»