Горы и встречи. 1957 - страница 11

Шрифт
Интервал


. В Сухуми подружилась с семьей Ады Гулиа, вдовы писателя Георгия Гулиа, и ее матерью Марией Спиридоновной Шлаттер-Циквавой, прошедшей через сталинские лагеря и рассказывавшей о своих встречах там с А. Д. Радловой и женой Тухачевского, а также о своих соучениках по гимназии Л. П. Берии и Н. А. Лакобе. В Ереване встречалась с художником-копиистом и искусствоведом Л. А. Дурново. Описания всех этих встреч, впечатлений, бесед, совместных поездок могут стать ценным источником для изучения биографий этих незаурядных личностей.

Как уже было сказано, книга Знамеровской – бесценный источник по истории искусства Кавказа. Многое из того, о чем пишет Знамеровская, уже ушло, бесследно исчезло: это и погибшие памятники, и исчезнувшие народные традиции – тем дороже нам книга, сохраняющая их описание, сделанное любознательным и внимательным очевидцем.

Как никто, она умела охарактеризовать памятники искусства Кавказа, не только описав их, обратив внимание на их достоинства, но и найдя им место во всеобщей истории искусства, сравнив с произведениями других периодов данной художественной школы, «…к XIV веку, после монгольского нашествия, – пишет она, – золотая пора грузинского искусства прошла, оно стало огрубевшим, примитивным в провинциальных центрах, на которые распалось могущественное в XII веке царство. Это сразу бросается в глаза при сравнении работ местных мастеров с работой столичного константинопольского художника»[17]. Видя и грузинское, и армянское искусство, она их сравнивает и приходит к выводу о специфике каждого: «Я старалась уловить особенности и нить развития этого (армянского. – А. М.) искусства, отметив сразу грузную монументальность его сооружений рядом с большей легкостью грузинской средневековой архитектуры и, при малом развитии монументальной живописи, удивительное богатство орнаментов, изощренность и как бы металличность их резьбы по твердому камню, доходящей до ювелирной виртуозности»[18]. Она, хорошо знавшая искусство западного Средневековья, могла со знанием дела констатировать, что подобные армянским (нервюрным) сводам XIV в. конструкции в это время или раньше не встречаются ни на Западе, ни в Византии[19]. Это совершенно уникальная структура, может быть, уходящая корнями в сирийскую архитектуру, а возможно, не встречающаяся и там.