Затем была третья, четвертая и пятая молния. Еще и еще. Я уже сбилась со счета, а он все кидал и кидал вверх разряды. В ушах шумело, горло сжималось спазмами, но я не могла отвести глаза от действа, творившегося на самой вершине.
Постепенно промежутки между молниями стали увеличиваться. Басбарри Гром все реже поднимал руки. Словно он устал. Словно боги могли уставать.
Вот он в очередной раз воздел руку вверх, но вспышки не последовало. Он замер, тяжело дыша. А потом резким, рубящим движением полоснул воздух. И молния полетела прямо в меня.
Шансов успеть хоть что-то сделать у меня не было. Даже вскинуть руку я не успела, лишь зажмурилась. Раздался грохот, и что-то острое рассекло мне щеку. Боль полоснула бритвой, но она была в сотню раз меньше ожидаемой. Вокруг что-то летело, падало и тяжело гремело, а я не решалась открыть глаза. Руки мелко тряслись, в животе копился тревожный узел, при этом я явно была цела. Сжавшись в дрожащий комок, я ожидала, когда это все так или иначе закончится.
Когда я отважилась посмотреть, увидела, что кусок скалы, за которым я пряталась, просто перестал существовать. Похоже, именно в него и пришелся удар Басбарри Грома.
А сам маг стоял не дальше чем в пяти шагах от меня, сурово скрестив руки на груди. Теперь молнии бросали уже его глаза. Пусть и фигурально, но почему-то от этого стало только страшнее. Его тонкие волосы наэлектризовались и торчали вокруг головы странным ореолом. Нижняя челюсть обрисовалась так четко, словно ее поправили острым ножом. Между бровей залегла глубокая складка.
Я боялась пошевелиться. Возможно, мне нужно было падать на колени и умолять о прощении. Или разворачиваться и пытаться сбежать. Но ничего из этого сделать не получалось. Я просто замерла, ожидая первого слова от учителя. Оно было коротким и резким:
– Домой!
Я отмерла, повернулась к нему спиной и шустро начала спускаться по краю хребта вниз. Я не боялась того, что он ударит со спины: было очевидно, что он уничтожил камень передо мной лишь потому, что хотел попасть именно туда. Вместо этого на меня напали другие страхи. Что же я наделала и чем мне это грозит? Я узнала его страшную тайну и должна за это поплатиться. Но чем? Какое за подобный проступок может быть наказание? Я готова была на все что угодно: дополнительные работы, любая повинность, даже физическое наказание. Но я отчетливо помнила, что он говорил: нарушение любого пункта из трех запрещенных влечет за собой мое моментальное изгнание.