– Видимо, ты совсем не спал вчера, – с сочувствием проговорил Карелин.
– Много думал, – буркнул Денис и подставил браслет на левой руке под иглу.
Тонкий напульсник, снабжённый разъёмом для доноров, позволил аппарату забрать немного крови, и тот в ответ выстрелил стаканчиком, куда сразу потекла вода.
– От избытка мыслей начинает сушить, – усмехнулся детектив, наблюдая, как Ветров залпом выпил стакан и налил себе ещё один.
– Судя по вчерашним событиям, мы ввязываемся в большую игру, – Денис смял стаканчик и убрал в карман плаща.
– Да уж, Гавр оказался полон сюрпризов, – развёл руками Антон, стоявший так близко, что помощник мог разглядеть себя в отражении его очков с толстой оправой. – Идём лучше поищем каюту. Ты помнишь, на какой палубе мы живём?
Вскоре окончательно заблудившихся детективов подхватил один из членов экипажа, у которого на руках по удачному стечению обстоятельств был список пассажиров.
– Тони Карр? – с недоумением спросил молодой офицер в форме, которому поручили передать друзьям все необходимые материалы по расследованию.
– Что-то не так? – насупился Денис.
В этой паре именно Денис отвечал за колючки на толстой коже.
– Вы же из России. Но имя звучит совершенно по-американски.
Офицер сию же минуту понял, какую бестактность сморозил, и покраснел.
Но отступать было некуда, и пришлось терпеть окислившееся лицо помощника, в то время как детектив расплылся в милой улыбке и пояснил:
– На самом деле меня зовут Антон Карелин. Но Тони Карр звучит для вас гораздо привычнее. И выговаривать легче.
– Хорошо, сэр, – стремясь поскорее кончить разговор, выдал офицер. – Спасибо, сэр.
На этом красные щёчки, оттеняемые погонами с петлёй Нельсона, покинули каюту, и друзья наконец смогли обменяться впечатлениями.
– Зря мы согласились, – вздохнул Ветров, аккуратно развешивая плащ на спинке стула. – Нам будут заглядывать в рот, при этом держа фигу за спиной. В типично американской манере.
– Да, да, – будто не слыша ответил Антон. – Я тоже так считаю.
На самом деле, все мысли детектива были заняты сбивчивыми вибрациями. Не от корпуса парохода, а теми самыми, глубинными, на которых строится всё мироздание.
Они гармоничны и настроены на определённый лад. Они пульсируют размеренно. Бывает, учащённо. Но всегда имеют чёткую основу. Только сейчас Антон чувствовал, будто налаженный механизм дал осечку, и шестерёнки завертелись вразнобой, ломая ритм. Заметил это – жди беды.