– Почему не на костре?! – набросилась на них Ольга Викторовна.
– Ольга Викторовна, инквизицию упразднили в 1834 году, помните? – заорал в ответ развязный Пашка, здоровяк из одиннадцатого класса. Остальные угодливо загоготали.
– Я-то помню, Паша, – спокойно ответила историчка и тихо добавила: – А иной раз и пожалеешь…
Потом рассеянно обернулась к Полине.
– Ну, иди в лагерь, – и вплотную занялась ловцами. – Где сигареты? Уже попрятали?..
Полина осталась совсем одна. Она больше не была ни солдатом, ни ежом – она вдруг очень устала и покорно поплелась в сторону стелющегося по безветрию дыма, где маячили темные силуэты палаток и откуда долетал мелодичный струнный перезвон.
С разочарований начинался этот сезон. Во-первых, стоянка, которую им предстояло раскапывать, относилась к позднему каменному веку, а значит, бронзовых наконечников, монет и украшений, как в прошлый раз, нечего было и ждать.
Во-вторых, за ними увязались студенты-историки. Но тут Полина, конечно, лукавила, потому что увязались скорее они, – у тех-то была учебная практика, школьники же ехали за интерес. Студенты поставили лагерь достаточно далеко, с другой стороны леса. Но так как ложились они без отбоя, когда вздумается, в ночи еще долго раздавались залихватские песни и крики. Студенты шастали к школьникам, чтобы стянуть что-нибудь из кухни или выклянчить гитару на вечер, а попробуй отказать таким лбам!
В-третьих, девчонки встали слишком близко к учительскому крылу. Палатка Ольги Викторовны маячила через одну справа, а это значило – прощай ночные чаепития, покер, истории и стихи. Полинину палатку учителя не поленятся уложить персонально!
И было что-то еще, чего Полина пока не понимала, – что-то, отчего весь лагерь вдруг утратил кураж, отчего всех теперь тянуло бродить парочками впотьмах, шастать к студентам и набиваться в палатки вместо того, чтобы одним огромным зверем ютиться у теплого костра и петь или носиться стаями по лесу. А ведь она ждала этого лета целый год! Все ждали!
Дойти до костра Полине было не суждено. Из темноты вынырнули две слипшиеся, как сиамские близнецы, фигуры и, пригнувшись, пошли на нее. Полина на всякий случай посторонилась и ускорила шаг.
– Полинка, стой! – зашипели сиамцы, и Полина выдохнула: Верочка и Ташка со всеми предосторожностями крались к ней.