Беглец обогнул «баньку» по кругу и снова пришёл на дорожку, что привела его из леса сюда. Абсолютно все стены оказались совершенно глухими. Нет даже намёка на вход.
Заинтригованный парень стоял перед домиком и не верил своим утомлённым глазам. Для чего, кто-то построил избушку, в которую невозможно войти? Или они в неё забираются сверху?
Конечно, там можно устроить замаскированный люк, но если и так, то где тогда лестница, по которой паломник сумеет подняться и спуститься обратно? Её что, приносят с собой, а потом забирают назад?
И зачем, вообще, старик поднял его в несусветную рань? Вон и солнце ещё не взошло. Или это такой ритуал у подгорских вагулов? Коли ты ночевал в их забытой деревне, то будь братец любезен, встань на рассвете, сходи к их святилищу и поклонись их таёжным божкам?
Глеб повернулся и посмотрел в сторону леса. Ему показалось, что среди тёмных стволов, он различает огонёк сигареты. Видимо, дед сделал большую затяжку, от чего самокрутка хорошо разгорелась.
– Следит за гостем старик. – с раздражением сказал себе парень: – Ну, а если не сделаю так, как вогул приказал, так он, чего доброго, не захочет везти меня в город.
Топай потом двадцать семь километров по грунтовой таёжной дороге. А если заблудишься в дебрях, то долго потом будешь плутать. И неизвестно ещё, сможешь ли ты, вообще, куда-то добраться?
Парень решил больше не думать об этом. Нужно исполнить указанье Латимира Серкóвича и поскорее вернуться в деревню. Может быть, удастся немного поспать перед отъездом в Трёхреченск?
Шагнув к невысокой стене, Глеб постучал кулаком по ошкуренным бревнам, сосредоточился и насторожённо прислушался. Из избушки не доносилось ни единого звука. Внезапно до парня дошёл весь комизм ситуации.
Он, современный образованный молодой человек, стоит в предрассветном лесу и выполняет нелепые ритуальные действия: – «Может быть, вогул просто решил подшутить надо мной?» – мелькнуло у него в голове: – «Силён всё же дед! Ну и ладно. Делать мне нечего, придётся сейчас подыграть старику».
Глеб ещё раз ударил в толстую стену и, с трудом сдержав смех, прокричал во весь голос: – Бáба Ягá, костяная ногá, прими калику убогого. – в избушке по-прежнему не было слышно ни шороха.
Парень вдруг разозлился и твёрдо решил: – «Всё, хватит мне маяться дурью! Пора двигать назад!» – он сделал шаг по тропинке и увидел вогула, стоящего с краю обширной поляны.