– Я сидел рядом и решил её хоть задним числом, но похвалить того малого, героя удалого и рассказал.
– Я, в войну был мал, но помню, как воевали наши не маленькие, но совсем юные девушки, ну совсем девчёнки. Их быстро, очень быстро обучали, летать и воевать. Ну, вояки не вояки, а вот такое было, сам видел.
– В небе два самолёта. Тучки небесные вечные странники, тоже помощники, – свои своим…
… И вот кукурузник и мессер в небе. Как они встретились на такой небесной дорожке и, при таких тучках, белые большие. И как она очутилась рядом мы и не поняли, только услышали стрельбу, немец пошёл вниз, и тишина. Так потом прибежали, а было недалеко от линии фронта. Самолёт целенький, и не горел. И лётчик, кажется, что заснул. Чудесаа…
– Потом рассказали, военные. Она девушка, на кукурузнике, попала в него со своих стрелялок. Он немец, был ранен, дал резко в низ, а она его и лупонула. Ей потом героя дали, а их самолётом, трофейным, наши давали тоже немцам прикурить. Вот, дорогая так и твой петушок, стрелял в коршунов и молодых орлят, ух и шпоры и реакция. Вот такие брат дела. Мал да удал.
***
… Капитан сидел на большом камне. Смотрел на горы, скалы. И сам часто видел, как эти красавцы, в небе кружат, орлууют, но не верил, что они воруют.
– Правда, и у нас в посёлке тоже, говорят,– что кур доят, ой, прости, опечатка в моей голове, кур уносят. Гуся даже унесли. Вот. Я не верил, большие, очень большие, правда, орланы. Надо же.
– Хороша брехенька, да здоровенька…
Сказал капитан вдруг с украинским колоритом и добавил.
– Думаю, правда. Такое не придумаешь.
– Бываает.
– Надо же.
Потом капитан помолчал, почесал затылок, посмотрел мимо меня в сторону, на горы, далеко, далеко…
И, выдал.
… – Военные говорят так,
– Вот, эта маленькая игрушка, в гранате,– запал. А в этой, которая побольше, покрупнее, размером, какой взрыв. А?
– Вот и твой рассказ,– не запал, а в душу запал.
– Точно,– ликбез, в душу залез.
– Вошёл. Остался там.
– Жаль боевого, защитника весёлого.
*
– А, бедная старушка, потеряла покой и сон.