Я никогда не баловала своих детей так, как некоторые мои немецкие друзья баловали своих. С самого их рождения я решила, что их следует учить сразу делать то, что им говорят. Конечно, я не любила, когда доходило до наказаний, но твердо придерживалась своих принципов, и Смит, английская няня, которая пробыла у нас много лет, очень мне помогала. За мои методы воспитания многие меня критиковали; одна дама дошла до того, что намекнула общей подруге, что я не забочусь о своих детях и их в основном держат на заднем плане. От злости мне хотелось ее убить! И это, подумать только, потому, что дети не появились на одном из моих званых ужинов, где присутствовала она!
Даже когда Гензель был совсем маленьким, мы с Гансом с удовольствием брали его с собой как можно чаще – он шел или скакал рядом с нами, всю дорогу забрасывая нас вопросами. Морща лобик и широко раскрывая глаза, чтобы я лучше понимала каждое сказанное им слово, он спрашивал:
– Мамочка, отчего маргаритки растут?
– Они растут сами, как трава, милый.
– Но кто их посадил?
– Никто; они всегда росли там же, даже когда папа был маленьким, и даже когда его папа и папа его папы были маленькими мальчиками.
– Мамочка, цветы растут из семян?
– Да, милый.
– Кто же посадил семена в землю в самом начале?
– Их принесли птицы.
– Мамочка, но где птицы нашли семена?
Наконец я возложила всю ответственность на Бога. Мой ответ успокоил его маленькую любопытную натуру, как успокаивал многих взрослых. Мне часто кажется, что дети облекают в слова те самые вопросы, на которые невозможно найти ответа, сколько бы знаний и опыта нам ни удалось приобрести.
Как только королю Эдуарду стало лучше, нам сообщили, что коронация состоится в августе; мы с Гансом прибыли в Лондон в июле и успели поприсутствовать на первом большом балу Шилы в Гровенор-Хаус. Там было немало красавиц, но всех затмевала красотой и обаянием Мария, королева (тогда кронпринцесса) Румынии. Где бы она ни появлялась – верхом на необъезженной лошади в Фюрстенштайне, в румынском национальном костюме или на торжественном приеме в короне и при всех регалиях – она всегда королева. Я слышала, ее обвиняют в театральности; но она точно понимает в чем-то примитивный вкус и идеалы румынского народа и показывает им именно ту королеву, которую они желают видеть и которую способны понять.