– Да я, да я все пороги оббила, чтобы добыть направления на обследования! Чтобы они там хоть немного зашевелились! Или, по-твоему, я должна сына похоронить, лишь бы ты лишний раз не перенапряглась? – произнесла она, и голос ее задрожал так, что по коже побежали мурашки.
Варе не хотелось доводить до подобного. Не хотелось скандалов, поэтому она без нареканий делала все, что мать просила, даже за счет собственных интересов. С рождением Славы Варя растеряла всех друзей, потому что не могла гулять и вместо этого нянчила младенца, а когда повзрослела, то стала еще дополнительно работать.
Но тогда у Славы был коррекционный детский сад, и целых семь часов она могла потратить на учебу, а когда возвращалась, родители уже были дома. Варя работала в ночную смену кассиром продуктового, и зарабатывала не самые большие деньги, но и они были весомы в семье, где все уходит на врачей, реабилитологов, таблетки и массажи. Там, в подсобке для персонала, она хотя бы на десять минут могла остаться одна – непозволительная роскошь в доме с маленьким ребенком.
Теперь Слава пошел в школу. К половине девятого Варя должна отвести его на занятия, и уже через три часа забрать. Времени в сутках, будто вдруг стало меньше.
Они молчали, глядя друг на друга, каждая со своими обвинениями в глазах. Отец никогда не встревал, предпочитая только успокаивать после, причем мать и дочь по-отдельности. А еще никогда и ни в чем не упрекал. В этом матери было чему у него поучиться.
Она звала Варю неблагодарной. Хотя сама была именно такой.
– Я готов! – донесся голос с лестницы, а следом и скрип деревянных ступеней.
Ветка ближайшего дерева снова со всей силы врезалась в окно, но никто не отвел взгляда. Варя уступила, но только чтобы не продолжать крики при Славе, ему нервничать нельзя. Но никак не из-за слабости перед матерью. Взяв на себя половину ответственности за брата, она почувствовала собственную силу, и отказываться от нее ради материнского эго, что она страдалица с больным ребенком и все ей должны, не собиралась.
– Я уже одеваюсь, Слав! Надевай пока унты! – отозвалась Варя, покидая кухню и не глядя на обоих родителей.
Дом, который они легко выкупили, заплатив лишь треть от суммы, полученной с продажи жилья на побережье, стоял на последней улице. Дальше – кромешная тьма из переплетения величественных сосен и обитателей тайги, с которыми никто не хотел бы встретиться. Отцу пришлось получать разрешение на оружие, без которого мать отказалась въезжать, и они жили это время в захудалой квартирке ближе к рыбозаводу.