И их настрой был Варе ближе, чем Славин. Этих ребят она понимала. А как был устроен мозг брата, так и оставалось для нее загадкой.
Он был обычным семилетним мальчиком, не любил заниматься английским и обожал Бравл Старс. Да, ему нельзя было жирное и сладкое, из-за чего мама сама делала домашнюю нежирную колбасу, варила плавленый сыр и покупала полезные батончики, но в остальном он ничем не отличался от сверстников.
Кроме красной карточки. И гарантии смерти максимум через пять лет.
Едва калитка осталась за их спинами, Слава вырвал руку и побежал первым по ступеням. Варя не стала его догонять – если такой самостоятельный, пусть бежит.
Тяжелая дверь распахнулась, пропуская вновь прибывших в обитель знаний. Глаза жгло от холодного света, пахло тушеной капустой, а над головой жужжали лампы. Варя словно оказалась в уменьшенной версии собственной школы: плитка цвета грязного асфальта, ряды с крючками для курток, направо кабинеты, налево столовая и спортзал. Она застыла на пороге, пропуская несущуюся компанию младших учеников, и в этот момент за спиной раздалось:
– Предъявите пропуск, пожалуйста.
Варя обернулась, замечая сидящего за стеклом пожилого мужчину в форме охранника. Он смотрел исподлобья, явно недовольный ее появлением.
– Здравствуйте, – кивнула Варя, будто с ней кто-то поздоровался. – Мой брат сегодня пришел впервые, мы только перевелись в эту школу. Мне нужно поговорить с классным руководителем.
– Фамилия.
Она нахмурилась, сбитая с толку. Но, чтобы не показаться глупой, выдала заученное:
– Дыбенко. Елена Федоровна. Первый «А».
Охранник тяжело вздохнул.
– Ваши фамилия, имя и отчество. И паспорт.
Теперь растерянность сменилась легким испугом: Варя похлопала себя по карманам куртки и осознала, что документы вовсе не брала. В прошлой школе ее запомнили за месяц, и с тех пор она не утруждала себя ношением паспорта. Должно быть, весь ужас ситуации сразу же отразился на ее и так не самом приятном лице, опухшем и с красными глазами от недосыпа.
– Ну, хоть права у вас есть? – смягчился охранник, поднимаясь по ту сторону окна.
Варя задумалась, но пальцы сразу же нащупали шершавую обложку, и решение нашлось само собой.
– Студенческий! У меня есть студенческий. Карасева Варвара Алексеевна.
Он сразу же был съеден тонированным окошком, и минута ожидания показалась Варе вечной. Наконец студенческий снова появился на блюдце, а охранник удивленно взглянул на нее через прямоугольник: