Она быстро попрощалась и уже двинулась прочь по дороге, как застыла, медленно поворачиваясь. От гостеприимности не осталось и следа – взгляд ее стал затравленным и испуганным.
– Если вы купили такой дом, то, должно быть, не бедствуете. Совет вам, от местного: переставьте ворота от севера на юг, ради Бога. Нечего двери на лес распахивать.
Варя нахмурилась, сдерживая возмущение. Чего-чего, а лезть в их устройство быта этой женщине точно не стоило.
– А какая разница, Ирина?
Почувствовав в голосе упрек, она вздохнула и пожала плечами:
– Не настаиваю. Ваш предшественник тоже самый умный был, а потом детей не досчитался. Но дело ваше, конечно.
Ирина исчезла так быстро, что Варя даже не успела переспросить, что та имеет в виду. Она передернула плечами, сбрасывая с себя оцепенение, какое бывает при легком испуге. Не повезло же им поселиться напротив сумасшедшей! Пропадай здесь дети в действительности, родители никогда бы не привезли их со Славой сюда.
Никогда, так?
Закрывая за собой дверь, Варя все еще прокручивала слова соседки. Но стоило повесить куртку, как испуганный голос мамы сбил все переживания:
– Слава, ты что, снова упал? У тебя снова был приступ, да? Вот я дура, что согласилась на обычную школу, нужно было переводить тебя на домашнее…
Она едва не плакала, пока Слава поедал выданный бублик и мотал ногами, мешая матери снимать унты. Ему уже было достаточно хорошо, чтобы наслаждаться мамиными слезами.
– Все с ним нормально! – закричала Варя, за шиворот поднимая его с обувной полки и ставя на ноги. – И он сам может снять, эти чертовы, унты!
– Ты! – воскликнула в ответ мать. – Тебя я послушала, и отправила его в школу, где никто не сможет помочь, если снова будет приступ! Врач предупреждал, что эмоциональные потрясения могут спровоцировать новые проблемы, но нет, ты же самая умная!
Варю уже давно было не пробить криками. Она встала, скрещивая руки на груди и загораживая брата, готовая защищаться.
– Слава. Нормальный. Пацан. Он понравился учительнице, в первый же день подружился с соседом по парте. И прости, мам, но ты не имеешь права лишать его общения и социализации из-за своих страхов.
– Общение не может быть важнее жизни, – неожиданно тихо, но четко проговорила мама, вытирая щеки.
– Какая же это жизнь, мам? Здесь, в четырех стенах?