– Но ты же живешь так двадцать лет, и выходить на улицу не хочешь.
Варя вздохнула, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать вслед за матерью. Не родись Слава, ее жизнь бы сложилась совсем иначе, чем бесконечный декрет в четырех стенах, а в роли ребенка – больной брат.
– Больше Слава в школу не пойдет. Я все сказала.
И Варе было нечего ей противопоставить.
Мать ушла на кухню – котлеты могли подгореть, пока они ругались – и оставила их наедине.
Слава тем временем спокойно дожевал бублик, сбросил обувь и уже собирался идти к себе, когда Варя зло бросила ему в спину:
– Доволен, ябеда?
Она знала, что обиднее слова для детей не бывает, и смело его использовала. К тому же, по-другому назвать его стукачество было нельзя.
Губы Славы затряслись от обиды, и он дрожащим голосом воскликнул:
– Я не ябеда!
– Еще какая ябеда, – покачала головой Варя, проходя мимо него, словно мимо пустого места. – Никто не захочет дружить с ябедой. Хотя, с тобой и так никто не будет дружить. Ты же больше не выйдешь из этого дома, а здесь только мама, папа и я.
Варя ушла наверх и заперлась в комнате, так что не могла слышать, закатил Слава истерику или нет. Она не хотела так грубо обращаться с ним, но чувствовала, что иначе он не поймет. Конечно, сейчас ему хорошо дома, где мама готовит его любимую еду, убирает игрушки и не дает даже обувь надеть самостоятельно, папа читает сказки и катает на машине, а сестра делает с ним уроки. А там, за воротами, враждебно настроенный мир, где нужно добиваться своего места в толпе. Это сложно. Так сложно, что сама Варя когда-то не смогла этого сделать.
Но Слава сильнее ее. И должен прожить более счастливую жизнь, чем она. Все остальное можно воспринимать как тренировки, учение, после которого в бою будет легче. А если Слава пропустит школу, то как потом будет выстраивать отношения с людьми?
Для Вари это было как дважды два, но ни матери, ни Славе она не могла объяснить своих мыслей. Папа, кажется, все понимал, но для него спокойствие в семье сейчас было важнее, чем то, к чему эта семья придет в будущем.
– Иди обедать! – донесся мамин голос с первого этажа.
Так было всегда. Они скандалили, обижались друг на друга, но потом мама звала к столу, и все сразу же забывалось.
Только ни Варя, ни мать уступать не собирались, потому мир был лишь временным.