– Кстати, как тебе наш сюрприз? Понравился?
Веронике удавалось с удивительной легкостью менять темы разговора.
– Не то слово! – Стэф кивнул и позволил себе мимолетную улыбку. – Не знал, что её заинтересует такая музыка.
– Знал бы ты, что её интересует, Стёпа. – Вероники усмехнулась и похлопала его по плечу. Благодаря высоченным каблукам сделала это она почти без усилий.
– Что? – спросил Стэф, но ответа так и не получил.
Дверь снова открылась. Не распахнулась на всю ширь, а деликатно приоткрылась, выпуская наружу сначала длинную черную тень, а потом Стешу. Стэф неоднократно видел её в современной одежде – спасибо фото и видеоотчётам Аграфены, – но никак не мог привыкнуть к тому, что она вот такая… Впрочем, даже в джинсах и майке Стеша оставалась какой-то… нездешней. Гальяно называл это флером винтажного шика, а сам он никак не мог подобрать правильное определение.
Зверёныш тоже изменился. Болотный пёс все ещё был довольно крупным, даже очень крупным, но все же не таким большим, каким запомнился. Стэф подумал, что Зверёныш – это тоже порождение Мари. И пусть сейчас он всецело принадлежал Стеше, но нельзя ни на секунду забывать, из каких темных мест он родом. Выходит, если не сама Марь, то её порождения могут дотянуться до Стеши даже здесь. И тут же мелькнула шальная мысль, что до Хивуса бы не дотянулись. Что Стешу можно забрать, если потребуется, силой усадить на самолет и увезти на Крайний Север, туда, где ни одна болотная нечисть не выживет, превратится в сосульку ещё на подступах. Он бы так и сделал. С любой другой женщиной так бы и поступил, нашел бы аргументы и правильные слова. Не потребовалась бы сила. Вот только Стеша не любая женщина, она особенная. Она настолько особенная, что ему даже смотреть в её сторону больно.
Смотреть больно, но поговорить все равно придется. Стэф глубоко вдохнул, словно готовился нырнуть в прорубь, и сделал шаг к Стеше. Дорогу ему тут же заступил Зверёныш. Заступил, зарычал. В скудном лунном свете шерсть на его загривке блеснула вороненой сталью.
– Зверёныш, нельзя. Это свой, – сказала Стеша тихо, но решительно.
А сердце Стэфа со всего размаха тюкнулось о ребра и затаилось. Она считает его «своим». Надо же, какое доверие…
– Здравствуйте, Стэф. – Вежливая отстраненность в Стешином голосе сработала похлеще разряда дефибриллятора, сердце Стэфа снова начало биться, на сей раз, кажется, яростно.