– Что случилось? – Обеспокоенно спросила Таня в перерыве.
– Ты еще спрашиваешь?! – Возмутилась Фая. – Райка две пары схватила.
– Фая, у нее сейчас сложный возраст. – Таня примирительно накрыла своей рукой Фаину. – Ты ее слишком сильно контролируешь. Нельзя так.
– Слишком сильно?! – Задохнулась от возмущения Фая. – Да меня не было всего неделю, а она совсем от рук отбилась.
– Ох, Фая, доведешь ты себя. – Покачала головой Таня. Фаины слова занозой засели в душе. "Значит, это я плохо следила за Раей". – Решила Таня, чувствуя свою вину.
Все Фаины переживания были попыткой уйти от действительности, спрятаться за обыденностью от осознания того, что страна летит в пропасть и вот-вот погребет привычную, налаженную жизнь под своими обломками. Уже давно ходили слухи, что цех скоро закроют. Фая не хотела в это верить. Обессилевшими руками цеплялась она за прежнее, рутинное существование. Перемены ее страшили, не суля ничего хорошего.
Рая, наоборот, встречала грозящие перемены с энтузиазмом, свойственном юношескому максимализму. Стряхнув любовь, словно крошки со стола, Рая обзавелась новым кумиром, гораздо более недосягаемым, чем какой-то там Женя – теперь она любила Юру Шатунова. "Белые розы, белые розы", – пел Раин герой, и сердца тысяч еще пока советских школьниц сладко замирали.
Летом тысяча девятьсот девяносто первого года рухнула эпоха, глиняные ноги могучего колосса подломились, оставив добрую половину граждан в недоумении: "Что же делать дальше?". Кто-то быстро сориентировался и чувствовал себя, как рыба в воде, кто-то остался на задворках жизни. Издержки любых перемен.
Новый Год был грустный, Фая с Таней и ее супругом обсуждали извечную проблему: как быть и куда бежать. Женя маялся, считая минуты до двенадцати, родители разрешили встретиться с друзьями после полуночи, а Новый Год нужно было встретить с ними, как "нормальный человек". Женя не хотел быть нормальным, он хотел к друзьям. Фая ковырялась в тарелке, выуживая вилкой из "сельди под шубой" селедку, она ее терпеть не могла.
– Рая, хватит ковыряться в тарелке. Ты же знаешь, я этого не люблю. – Одернула Раю мать.
– Пойдем, музыку послушаем. – Предложил Женя. Рая нехотя согласилась. – Что ты слушаешь? – Спросил Женя, плюхнувшись на кровать.
– "Ласковый май". – Ответила Рая, включив магнитофон. Заиграла "Седая ночь". – И только ей доверяю я. – Самозабвенно подпевала Рая.