Взгляд остановился на белоснежном воротничке его форменной рубашки, который безжалостно туго прилегал к шее. Неужели по милицейскому уставу положено, чтобы воротничок так впивался – наверняка, на коже должен быть рубец! Несмотря на молодость, Иван Андреевич выглядел строгим и говорил тоже строго. Содержание его обращения было предсказуемым. Бедные ребята! Они еще и натворить-то столько, сколько взрослые, не успели, а к ним уже милиция пожаловала… стращают, пугают, взывают к их совести…
Ах да, реквизит же надо проверить! Я отошла от кулисы, а про себя горячо благодарила обстоятельства за то, что здесь было довольно темно, и милиционер не мог меня разглядеть, а то бы, наверное, мне тоже досталось. Он еще выступал, а сбоку на сцену ко мне тихонько поднялись мои шестиклашки. Всегда оживленные, сейчас они заметно нервничали: стояли притихшие, ожидая моей команды на выход и изредка переглядываясь. Бедные мои дети, я постаралась превратиться для них в одну ободряющую и ласковую улыбку. Наконец со сцены задорно зазвучали голоса ребят-ведущих. Все, мои хорошие! Вперед на сцену! Я рядом, я помогу! Но мои умнички ни разу не сбились! Я, как на крыльях, выпорхнула на школьное крыльцо. Все в полном порядке, я точно успеваю в универ.
***
После Дня учителя прошло больше недели. Дни мелькали так же быстро, как опадали листья с деревьев за школьным окном. Как-то меня попросили зайти после уроков в кабинет директора. Когда я пришла, Татьяна Александровна и Вера Алексеевна, наш социальный педагог, мирно пили чай на маленьком диванчике у окна. Они уже давно работают вместе, обе относятся ко мне скорее с родительским участием, нежели чем со строгостью начальства, зная, что на работу в мои неполные девятнадцать меня привели далеко не гладкие семейные обстоятельства. Увидев в их руках маленькие розовые чашечки, я решила, что переживать не о чем.
– Здравствуйте!
– Алена! Заходи, заходи! Чаю с нами попьешь? – Татьяна Александровна приветливо махнула мне рукой.
Однако от чая я вежливо отказалась (мне кажется, что молодым специалистам не следует пить чай с начальством).
– Алена Витальевна, сейчас подойдет сотрудник милиции: нам предстоит организовать совместный общественный проект с правоохранительными органами.
Общественный проект? С правоохранительными органами? Я плохо представляла, что это может означать. Случилось, наверное, что-то. Поскольку наша школа социального равенства, у нас учатся самые разные ребята, и «трудных» здесь – через одного. Вообще это стыдно называть детей «трудными», я избегаю этого слова: оно нечестное. Это взрослые порой такие трудные, что рядом с ними уродуется отношение к жизни и поведение детей. Надо говорить честно: не трудные, а обделённые вниманием, любовью и уважением дети.