Предатели стояли спиной к ней, обсуждая свои планы. Их голоса, хриплые и возбужденные, эхом разносились по пустому помещению. Лира стиснула рукоять ножа. Сейчас или никогда.
С криком она выскочила из темноты. Предатели вздрогнули, обернулись. Их лица, искаженные удивлением и злобой, были освещены тусклым светом факела. Битва началась.
Кинжал Лиры сверкнул в свете, нанося точные удары. Она двигалась как тень, уворачиваясь от их атак. Воспоминания нахлынули на нее, яркие и болезненные. Она снова оказалась на улице, маленькой девочкой, бьющейся за кусок хлеба. Каждый удар, каждое падение, каждая слеза – все это вернулось, смешавшись с яростью и решимостью.
Один из предателей попытался схватить ее, но Лира ловко увернулась и вонзила нож ему в плечо. Он завопил от боли и отшатнулся. Второй предатель бросился на нее с кулаками, но Лира была быстрее. Она уклонилась от удара и нанесла ему глубокую рану в бедро.
Предатели, обессиленные и раненые, упали на холодный бетонный пол. Лира стояла над ними, тяжело дыша. Ей хотелось закончить их страдания, но она знала, что не может этого сделать. Она должна была доставить их к Риктору живыми.
С трудом она подняла одного из предателей и потащила его к выходу. Второй последовал за ней. Дотащив их до тайного хода, ведущего обратно в канализацию, она оставила их там. Пусть Риктор сам разберется с ними.
Вернувшись в логово, Лира нашла Риктора. Он сидел у костра, задумчиво глядя в огонь. Когда она рассказала ему о случившемся, его глаза вспыхнули. Он крепко пожал ее руку.
"Ты спасла нас, Лира," сказал он. "Ты доказала, что достойна быть одной из нас."
Лира кивнула. Но в глубине души она чувствовала себя опустошенной. Она спасла свою новую семью, но какой ценой? Сколько еще крови ей придется пролить? И когда же все это закончится?
После кровавой схватки, Лира вернулась в свое укрытие. Тень от костра плясала на стенах, отбрасывая длинные, зловещие фигуры. Она села на холодный камень и прижалась коленями к груди. В голове вертелись воспоминания, словно старые пленки, прокручиваемые снова и снова.
Ей было пять, когда она впервые осознала, что такое голод. Мир сузился до одного единственного желания – найти еду. Улицы были ее домом, а каждый прохожий – потенциальной угрозой или надеждой. Однажды, отчаявшись, она наткнулась на группу детей, которые делили кусок хлеба. Голод заставил ее забыть о страхе. Она бросилась на них, маленькая и яростная.