– Ты не драматизируешь? – спросил я у Кролика, который только-только перевел дух – настолько ярко и эмоционально он рассказывал о делах минувших дней. – Ну было и было. В конце концов, краски и кисти – не велика ценность!
– Если бы на этом все закончилось, – сказал он, вытирая со лба пот, которого там не было. – Эти «молодые художники», – он вновь обратился к вакууму, подчеркивая, о ком идет речь, – надо сказать, очень и очень толковые, нарисовали Тролля – в подарок. И надо сказать, нарисовали отменно. Но то ли он не разбирается в искусстве, то ли был не в настроении… не понравилась ему картина: уничтожьте ее. Те ни в какую – мол, красота и практически произведение искусства. Он к ним – они, в обнимку с картиной, от него. Добежали до Норы, чтобы спрятать картину, да не рассчитали – снесли меня и Зайца по дороге. Я еще ничего, а вот Заяц почти месяц в гипсе ковылял. Правильно говорят: «мал клоп, да вонюч». Теперь от Норы ни на шаг.
– А что с картиной? – спросил я, еле сдерживая смех.
– А они ее спрятали, – Кролик развел руками, показывая Нору, – здесь. Но ЗДЕСЬ ее нет!
– Здесь, – раздался голос одного из братьев. Они явно были не сломлены и ничуть не унывали.
– Понятно, а остальные?
– Азазеля не видели давно, – уточнил Кролик, кладя третью печеньку в стопку. – По факту он ведь в опале. Нет, никто обратно его не загонял – видимо, в пекле дел и без него в достатке. Но и амнистию вроде не объявляли. В общем, он в неопределенном положении и в неопределенном месте.
Только Кролик закончил произносить фразу, как из угла, где находился Ритуал вызова, раздался громкий звук, очень похожий на звон колокола. По мере того как звук затихал, в центре возникла фигура Азазеля, сидящего на кресле с книгой в руках. Он был одет в домашний халат и, судя по его расширившимся глазам, явно не ожидал ничего подобного.
Все застыли в нерешительности, а между тем демон отложил книгу в сторону и сделал шаг, намереваясь выйти из круга. Что у него, на удивление, прекрасно получилось. Он оглядел всех присутствующих, заметив и парочку, притаившуюся на потолке, и задал безмолвный вопрос.
У нас, а именно у Кролика, Зайца и меня, не было на него ответа – мы дружно пожали плечами. На что Азазель флегматично кивнул головой и взял со столика пустую чашку. Налив в нее чаю, он указал на стопку печенья, лежащего перед Кроликом: