Я подошел к лидеру людей пояса, он снял с меня цепь и торжественно произнес:
– Чувствуешь, как с твоих плеч уходит тяжесть?
– Чувствую. У вас тут добавочная гравитация, да и весит она немало…
– Я про другую тяжесть. Груз выдуманных идеалов и ценностей, вот что тебе предстоит сбросить!
Габриэль швырнул снятую с меня цепь в жаровню. Я заглянул туда – там не было раскаленных углей, тушу быка прожаривали инфракрасные нагреватели, что было, в общем-то, понятно: разводить открытый огонь на станции – значит сжигать кислород и лишний раз грузить систему жизнеобеспечения. Грели эти излучатели прилично, попавшая на них цепь поплыла, плавясь.
Так, с напутствием, Габриэль принял в ряды астерменов и остальных. Не сказать чтобы мы сильно впечатлились обрядом, но Гэб смог-таки нас удивить. Отправив на переплавку цепь Лауры, он махнул рукой:
– Выкатывайте!
Я был готов к чему угодно. Помощники Гэба могли выкатить как гильотину, так и что-нибудь более полезное для организма. Случилось второе – толпа расступилась, и показался Ром, катящий перед собой большую пузатую бочку.
– Скотч? – хитро прищурившись, спросил у Габриэля мой напарник.
Габриэль утвердительно кивнул.
– А откуда вся эта роскошь?
– Месяц назад взяли на абордаж транспортник с племенным стадом, – объяснила появление жареной говядины Клер.
– Ну с мясом понятно, а виски?
– А виски мы производим сами, – ответил Габриэль, выбивая из крышки бочки затычку. Ром воткнул в отверстие насос. Никелированный, примитивный, с ручкой. Кто-то подал Габриэлю кувшин, и капитан в три быстрых качка наполнил сосуд. Потом плеснул янтарный напиток в поданный стакан.
– Пьем! – поднял он стакан.
Пусть наш фестиваль начался не совсем радостно, но с короткого призыва развернулось самое настоящее безудержное веселье. Женщины у астерменов оказались нереально расторопными, я и глазом моргнуть не успел, как в моей руке появилась алюминиевая кружка. Помятая, но наполненная почти до краев. Я хотел высказать опасения, что такое количество крепкого алкоголя может представлять нешуточную угрозу для организма, но не успел.
– Долгие годы мы ведем борьбу, – подняв бокал, возвестил Габриэль, – десятилетиями мы жили одной только надеждой… я ею жил… точнее, я ее почти потерял.
Слова застряли у Гэба в горле. Потом он слегка хлопнул меня по спине. – Но этот человек, которого называют Спасителем, мне ее вернул! Бенито еще слишком слаб, чтобы присутствовать на нашем празднике, но душой он с нами!