Все остальные факты рассматриваются как не относящиеся к существу спора (irrelevant facts). Они не входят в состав предмета доказывания и должны быть устранены из процесса исследования судом и доказывания сторонами в данном гражданском деле.
Следует иметь в виду, что хотя английские и американские юристы говорят об относимости доказательств, но в сущности речь идет об относимости к делу фактов, которые стороны желают подтвердить с помощью доказательств.
Для того чтобы английский суд решил вопрос о допустимости того или иного доказательства в подтверждение фактов, так или иначе связанных с фактом решения и сопровождающих его, используется правило с латинским названием «Res gestae» (things done).
На основании правила «Res gestae» доказательства формируются стороной, доказывающей, что они являются допустимыми и проливающими свет на то или иное фактическое действие (поведение лица)[64].
Согласно доктрине «Res gestae» все факты, сопровождающие факты, подлежащие решению суда, т. е. facts in issue, делят в свою очередь на две категории: к первой категории относят так называемые однородные факты (similar facts), которые способствуют установлению основных фактов. Ко второй категории фактов относят восклицания, заявления, высказывания лиц, в присутствии которых совершались те или иные действия[65].
Содержание конструкции «Res gestae» сводится к разрешению устанавливать действия, декларации, эпизоды, которые сами главными спорными фактами не являются, но неразрывно с ними связаны, сопутствуют им или объясняют их. Нужно, чтобы указанные действия или заявления совершались одновременно с искомыми фактами[66].
Изложенное учение о предмете доказывания основано на анализе правовых отношений, регулируемых нормами с ярко выраженным математически точным фактическим составом, когда в норме права определенно указаны факты, с наступлением которых эта норма связывает правовые последствия.
Применение таких норм предопределяет предмет доказывания и позволяет суду точно выявлять круг искомых фактов и на их основе разъяснять сторонам обязанности по доказыванию.
Однако практика развития российского законодательства последнего десятилетия свидетельствует о принятии большого количества законов, содержащих «аморфные» нормы, без точного фактического состава, и как бы отсылающие установление предмета доказывания на усмотрение суда.