Твоя старая «Солнышко». 17 апреля 1915 г.
Мой любимый,
Ты прочтешь эти строки прежде, чем лечь спать. Вспомни, что твоя женка будет о тебе молиться и думать, так много думать. Ты страшно мне недостаешь. Так грустно, что мы не проведем день твоего рождения вместе. Это в первый раз. Пусть Бог тебя щедро благословит, даст тебе крепость и мудрость, утешение, здоровье, спокойствие духа, чтобы продолжать мужественно нести тяжелый венец, который Он возложил на твои плечи. Ах, этот нелегкий и неудобно носимый крест! Как бы я хотела помочь тебе нести его! В мыслях и молитвах я всегда это делаю. Я хотела бы облегчить твое бремя – столько тебе пришлось выстрадать за эти двадцать лет. И ты еще родился в день Иова многострадального, моя бедная душка. Бог поможет тебе, я уверена, но сердце еще много будет болеть и будут тревоги и тяжкий труд, который придется храбро переносить с верой в милосердие и безграничную мудрость Бога. Тяжело не быть в состоянии нежно поцеловать и благословить тебя в день рождения.
4 мая 1915 г.
Мой драгоценный,
Поздравляю тебя с сегодняшним дорогим днем. Дай Бог, чтобы мы могли его провести в будущем году мирно и радостно и чтобы кошмар войны тогда прошел. Осыпаю тебя нежными поцелуями – увы, только в мыслях – и молю Бога охранить и особенно благословить тебя во всех твоих начинаниях.
6 мая 1915 г.
Сокровище души моей, мой дорогой ангел, Бог да поможет тебе, да утешит и укрепит, и поможет нашим храбрым героям. Целую тебя еще и еще и благословляю без конца. Должна кончать.
Навсегда твоя собственная женка. 7 мая 1915 г.
Мой драгоценный,
С тяжелым сердцем я тебя провожала в этот раз – все так серьезно, и сейчас так особенно тяжело, и мне так хочется быть с тобой, чтобы разделять твои заботы и тревоги. Ты все это переносишь так мужественно и в одиночестве. Позволь мне помочь тебе, мое сокровище. Наверное, есть какой-либо способ для женщины помогать и быть полезной. Мне так хочется облегчить тебе твою задачу. Я буду следовать за тобой и буду близка тебе в мыслях и молитвах все время. Пусть Бог благословит и защитит тебя, мой храбрый, терпеливый, кроткий. Осыпаю твое милое лицо бесконечными, нежными поцелуями. Люблю тебя выше слов, мое собственное солнце и радость. Благословляю тебя. Грустно не молиться вместе, но Боткин находит, что для меня благоразумнее оставаться спокойной, чтобы поскорее совсем поправиться.