Трилогия Halo. Истоки легендарной космической оперы Bungie - страница 19

После презентации демоверсий разработка игры продолжилась с удвоенной силой. Джонс, Маклис и Зартман вместе работали над сценарием, создавая фантастический средневековый мир, полный предательств и беспощадных войн. Как и раньше, Bungie со вниманием отнеслась к созданию игровой вселенной и, чтобы придать новой игре больше красоты, решила позвать профессионального композитора, который оживил бы экраны загрузки музыкой. До этого саундтреками игр студии в основном занимался сам Алекс Серопян. У него неплохо получалось, но в Bungie понимали, что музыка может стать лучше. Оставалось лишь найти того, кто бы за это взялся. К счастью, в Чикаго жил композитор, увлекающийся компьютерными играми, и однажды он сам решил связаться с Bungie. Этим музыкантом был Мартин О’Доннелл.

Разработка Myth шла полным ходом, и однажды Тунжер Дениз получил электронное письмо от незнакомца. Суть была такая: «Я живу в вашем районе и тружусь над продолжением Myst, вы должны взять меня в проект, над которым сейчас работаете». В конце стояла подпись Мартина О’Доннелла. Дениз незамедлительно отправил ответное письмо и пригласил О’Доннелла в студию. Myth предстояло стать новой вехой в истории студии, поэтому в Bungie с особой чуткостью подходили к каждой детали. Профессиональный композитор мог оказать бесценную помощь команде. Сам того не зная, Дениз навсегда изменил дальнейшую судьбу Bungie.

Дело в том, что О’Доннелл был не совсем обычным композитором. Он родился в 1955 году в семье кинорежиссера и молодой учительницы фортепиано, провел большую часть детства в городе Уэстчестере в Пенсильвании и рос в очень благоприятной среде. Конечно, дома стояло фортепиано, и маленький О’Доннелл не упускал возможности постучать по клавишам, проходя мимо. Он рано освоил игру на фортепиано благодаря стараниям матери, а отец показал ему саундтрек к фильму «Бен-Гур», моментально очаровавший юного музыканта. Музыка стала главной страстью О’Доннелла. С раннего детства он мечтал писать саундтреки к фильмам, а мама открыла для него мир классической музыки. Тем не менее она не ограничивала сына и поощряла его желание расширить музыкальные горизонты, что не раз привлекало внимание окружающих: например, в возрасте всего девяти лет О’Доннелл сыграл на пианино хит того времени, «Blue Boogie», и зажег школьную вечеринку, на которой выступал. Всего за несколько лет ему удалось освоить бессмертную классику, вроде Брамса, Бетховена, Баха и даже Дебюсси. После школы он без труда поступил в консерваторию колледжа Уитон, где приобрел репутацию самого одаренного ученика в группе. И все же с самого первого года в Уитоне О’Доннелл не был счастлив. Чего-то не хватало, но чего – он не понимал. Однажды прямо перед экзаменом О’Доннелл наконец-то почувствовал, что именно мешает ему стать счастливым. Тогда, на первом курсе, он должен был выйти на сцену и сыграть два особенно сложных в исполнении произведения. Экзамен был сдан, и, как обычно, девушка и друзья поздравляли музыканта с наивысшим баллом. Именно тогда О’Доннелл вдруг осознал: ему попросту не нравится выступать. Тогда он решил сменить направление, но на что? В конце концов музыкант присоединился к небольшой группе, барабанщик которой предложил О’Доннеллу заняться композиторством. «Я никогда не мечтал сочинять музыку», – признался О’Доннелл несколько лет спустя. Невзирая на предупреждения преподавателей о том, насколько рискованным может оказаться отклонение от учебного плана, О’Доннелл все же перестал выступать и занялся композиторством.