– Мы пришли, как только услышали. Гриммард был сталью, держащей этот край. Его нет, но его имя останется.
– Спасибо, Хродгар, – коротко ответил Торвальд. – То, что вы здесь, значит больше, чем слова.
Хродгар кивнул, опуская взгляд к костру. Его люди расположились вокруг, занимая места среди жителей замка и окрестных деревень.
Когда сумерки окончательно сменились тьмой, пламя костра вспыхнуло. Его языки, яркие и жадные, взметнулись к небу, осветив стены замка и заснеженные поля вокруг. Люди собрались плотным кругом, чтобы попрощаться с Гриммардом. В центре находилось его тело, положенное на высокую основу костра.
Торвальд стоял напротив, рядом с Леей, которая коснулась его руки. Её прикосновение было едва заметным, но он почувствовал силу её поддержки. Она была рядом, и это давало ему стойкость, необходимую для этого момента.
– Ты должен зажечь огонь, – сказала Лея тихо, но настойчиво. – Это твой долг, Торвальд. Ты не можешь передать его кому-то другому.
Он молча кивнул. Подойдя ближе к костру, он взял факел из рук одного из лесорубов. Пламя было небольшим, но ярким. Он замер на мгновение, глядя на неподвижное тело своего отца, укрытое чёрным полотном.
– Гриммард, – тихо прошептал он, словно обращаясь к тому, кто уже не мог ответить. – Ты был для нас скалой, и твой свет будет гореть в каждом из нас.
С этими словами он наклонил факел, и пламя жадно перекинулось на деревянные балки. Языки огня взметнулись, словно радуясь своему освобождению.
Толпа наблюдала в полной тишине. Никто не шевелился, не произносил слов. Это молчание было красноречивее любого плача. Оно говорило о скорби, уважении и принятии.
Торвальд отступил назад, возвращаясь к Лее. Она положила руку ему на плечо и тихо произнесла:
– Ты сделал то, что должен был. Теперь путь твой, Торвальд. И я пойду с тобой.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде мелькнула благодарность, но он ничего не сказал. Её слова нашли отклик в его сердце, но говорить не было смысла.
Пламя костра горело ещё долго, его свет отражался в глазах каждого, кто стоял вокруг. Это было не просто прощание. Это было напоминание о том, что их сила – в памяти, в их вере и в их готовности бороться, несмотря на потери.
Когда костёр начал угасать, и от пламени остались только тлеющие угли, люди начали расходиться, оставляя за собой молчаливую скорбь. Торвальд остался стоять, его взгляд всё ещё был прикован к углям.