Буркнув себе под нос не столь отдаленное направление, куда Миле, по его мнению, надлежало сходить, он вышел из кухни и пошел было собираться на тренировку по конкуру, когда внезапно она окликнула его.
– Эй, не уходи.
От такой наглости он даже замер на секунду, вследствие чего уже должен был обернуться, дабы не казаться невежей.
– Я не привыкла завтракать одна. Побудь со мной.
– Не горю желанием.
– Я буду хорошей, честно.
Мирослав со скептицизмом оглядел девушку, и, вопреки собственной гордости, вдруг поддался. Что-то в ее уютно-домашнем виде располагало к себе, заставляя верить, что она может быть хорошей. Если захочет. Иллюзий насчет ее характера у Мира не осталось еще в первый день, но сейчас почему-то ему даже хотелось остаться. Чтобы понять? Убедиться? Полюбопытствовать? Отыграться? Он не знал. Но остался.
После минуты тишины, нарушаемой едва слышными прихлебываниями чаю, парень не выдержал и заговорил:
– Мама встанет только через полчаса. Если голодная, то в холодильнике было что-то на бутерброды.
– Я не собираюсь лезть в чужой холодильник. Но… ты ведь мне поможешь? – смотря прямо ему в глаза, девушка плавным движением руки расправила длинные темные волосы, убирая их за спину и очаровательно улыбаясь.
«Какого черта? Это что, флирт?» – пронеслось у него в голове.
– Помогу на первый раз, но придется тебе свыкаться с суровой реальностью – тебя тут круглосуточно обслуживать никто не собирается.
Он не знал, в какой степени Милана прислушалась к его словам, но для себя решил, что больше так рано он на кухню не выйдет в ближайший месяц.
Вскоре его ждало очередное разочарование. Мать попросила не оставлять Милу одну и взять с собой на тренировку. Вот сдалась она ему там… Ладно бы танцы, но тащить ее к лошадям и потом весь день выслушивать, что там витает запах, предназначенный совсем не для ноздрей Ее Величества… За что ему этот ад?
На занятия по конкуру он тогда едва не опоздал из-за этой девчонки. И не удивительно, ведь нет ничего сложнее, чем выбрать наряд для похода на конюшню. Вероятно, лошади – самые суровые критики, иначе Мир не мог аргументировать все услышанные им причитания над чемоданом.
После очередного высказывания в стиле: «даже не знаю, от чего будет проще отстирать запах… наверное, лучше голубая майка, чем черная водолазка», он не выдержал и раздраженно выдохнул.