Антонину он нашел на кухне, она приготовила им чай и, похоже, нисколько не волновалась, что кто-то роется в ее нижнем белье.
– Смотрите, что я нашла! – женщина радостно продемонстрировала писателю его собственный первый роман. Он был еще в мягкой обложке и практически зачитан до дыр. – У нее есть все ваши книги! – Антонина все еще говорила о себе в третьем лице.
Писатель глубоко вздохнул:
– А телефон? Телефон удалось найти?
– Нет, – проговорила Антонина расстроено, как будто серьезно его подвела.
Миссия действительно казалась проваленной. Женщина по-прежнему ничего не могла о себе вспомнить, и они не нашли практически ничего, что могло бы подстегнуть ее память. Все вещи вокруг, кроме разве что коллекции фэнтези в шкафах в гостиной, были безликими и сугубо практичными. Не было ни открыток, ни фотографий, ни каких-то записок и напоминалок самой себе.
Владиславу пришлось остаться в квартире Антонины на ночь. Ей было страшно, и он в данной ситуации вполне мог ее понять. В отсутствии воспоминаний это было совершенно чужое место для нее, да еще эта пропажа компьютера и телефона. Возможно, конечно, она сама оставила их где-то еще, но все равно имело смысл на следующий день вызвать слесаря и поменять замки. Что делать с ее памятью писатель не знал. Видимо, обратиться к врачам.
А вот что делать с ее одержимостью им самим? Муза она его, видите ли!
Когда эта самая муза отправилась спать, Владислав взял в кабинете ручку и несколько листов бумаги для принтера и устроился на диване в гостиной. Там он собирался продолжить работу над романом, но мысли текли вяло. Да нет, он мог думать вообще о чем угодно, только не о своих персонажах. Помучившись с полчаса, он на небольшой громкости включил телевизор. Только ни на одном канале не нашлось ничего интересного, так что Горьковатый одним глазом смотрел в экран телевизора, а вторым в экран телефона где-то до часу ночи.
От скуки его спас только внезапный тупой удар по голове сзади! К счастью, он был несильным, так что писатель свалился на пол больше по собственной инициативе, чтобы избежать повторного нападения. Схватившись руками за голову, он повернулся ко входу в комнату. Там стоял темный силуэт с занесенной битой. Биту писатель кое-как идентифицировал, он уже вроде бы видел ее в шкафу в коридоре, а вот силуэт показался совсем незнакомым.