– Почему? Он узнал, что ты не у дел и потерял интерес? Отсутствие финансирования…
– Отнюдь. Он понимает, какие у меня сложности, – Тарек снисходительно улыбнулся. – После нашего общения много лет назад, после начала сотрудничества, он взглянул на многие вещи по-другому. Просто связь обрывалась – то я не мог, то он.
Ваддах помолчал, опустив глаза, очевидно, просчитывая варианты.
– Если серьезно, – наконец заговорил он, – речь может идти о твоем полноценном возвращении, когда ты придешь не только с агентом, как говорится, в рукаве, но со свежими сведениями особой важности. Тогда, может быть, всерьез будут рассматривать вопрос об амнистии и твоем возвращении в Мухабарат, учитывая прошлые твои заслуги и то, что ты не был коррупционером и не участвовал в карательных операция против шиитов и курдов.
Они переглянулись понимающе. Тарек усмехнулся. Еще бы! ССБ как никто в стране активно работала и по курдами, и по шиитам. И речь не шла о гуманитарных миссиях.
– Ты в отличие от меня еще довольно молод и мог бы послужить на благо Ирака. С твоим-то опытом, – Ваддах потер слегка приплюснутый кончик носа. – В самом крайнем случае, ты мог бы уехать из страны и стать нелегалом. Такой вариант будет, пожалуй, наиболее приемлемым. Я дам тебе палестинца для связи. Тот мой агент из АОП до сих пор взаимодействует с нами. Он сейчас в ХАМАС.
Тарек не слишком удивился, что Джанах Карим оказался в ХАМАС. В иракскую бригаду он перевелся из египетской, потому что женился на девушке из Багдада (Ясем помнил это из досье Карима). А именно египетская организация «Аль-Ихван аль-Муслимун» [Аль-Ихван аль-Муслимун – «Братья-мусульмане» – международная религиозно-политическая ассоциация. Ее деятельность признана в России террористической и запрещена в РФ] послужила основой для создания не только такой же организации в Сирии, была активна в Иордании, но и, собственно, породила ХАМАС.
И все же спросил:
– Джанах ведь не был радикалом? Да и староват он для этого.
– Все относительно, – Ваддах прикинул что-то про себя. – Он лет на десять тебя постарше. Ты в свои двадцать с небольшим в ирано-иракской войне участвовал, а он в восемнадцать в Шестидневной войне. Каждому свое. Ты же с ним общался…
– Не лично, – покачал головой Ясем. – Но досье его ты мне давал читать. Он под тем же псевдонимом работает? Хапи [