– Талеон? А не слишком ли дорого? – я удивилась месту встречи.
– Нормально, ведь я собираю всех по просьбе Дениса. Помнишь, у него дед был каким-то преуспевающим адвокатом в Великобритании? Так вот, этот дед покинул мир сей, накопив при-и-иличное состояние, которое перешло по наследству нашему бывшему однокласснику, – торжественно объяснила она.
– И теперь он хочет поставить рекорд, за какие сроки он успеет промотать это состояние в ночных клубах? – съехидничала я.
– Не знаю, что именно он собирается делать, но пока что нам представился неплохой случай хорошенько повеселиться, повидаться со старыми друзьями, выпить по бутылочке хорошего вина, поговорить о жизни, наконец. Короче, там мы должны быть в полночь. Сейчас ровно одиннадцать. Я буду у тебя через полчаса, и чтобы ты уже была готова, слышишь? – после так решительно сказанных слов я не могла отказаться.
Тем более не придется ни за что платить. Это радует. Поспешно попрощавшись, я быстро оделась, завила и уложила волосы, потом принялась за лицо. Я укладывалась в потрясающе короткие сроки – прошло всего двадцать минут, а я уже была одета, причесана и даже накрашена. Оставалось только найти мою любимую помаду, и вот на этом я потеряла все мои сэкономленные десять минут. Наконец, я догадалась заглянуть в сумку. Когда я вытряхивала все ее содержимое на столик, выпало письмо, и как раз упало прямо адресом ко мне. Я отложила сумку в сторону, совершенно забыв про помаду, и, сдвинув брови, подняла письмо поближе к глазам. Вся моя корреспонденция приходила на старую квартиру, где живет моя мама, раз в неделю мы созваниваемся, и если есть какие-то письма для меня, я приезжаю и забираю их. Сюда мне никогда никто не писал. Но это письмо было адресовано действительно мне, но обратный адрес был мне совершенно не знаком, как и имя отправлявшего, разве что фамилия. У нас одна фамилия. Ладно, сейчас мы его откроем и посмотрим, что к чему. Но распечатать конверт я не успела, в дверь раздались настойчивые звонки. Оставив письмо на столике нераспечатанным, я мигом сгребла все обратно в сумочку, накинула плащ и открыла дверь моей уже заждавшейся подруге.
Из клуба я вернулась уже утром. Как хорошо, что сегодня суббота! Я кое-как добрела до кровати и почти сразу же вырубилась. Когда я проснулась в три часа дня, я чувствовала себя совершенно разрушенной, почти стертой в порошок, абсолютно ничего не хотелось делать, к тому же трещала голова (не от выпитого накануне, а от усталости, которую даже сон не смог разогнать). Обычно каждую субботу я делаю уборку в квартире, но сегодня я отказалась от этой мысли, решив позволить себе понежиться в удобном кресле у телевизора, что мне так и не удалось сделать вчера. Как только я уселась, я вспомнила про письмо. Не знаю почему вспомнила, скорее всего мой взгляд пару раз падал на столик, когда я пыталась глазами отыскать пульт от телевизора, постоянно куда-то пропадавший. Взяв письмо, я вернулась в кресло. Теперь мне никто и ничто не помешает его распечатать, – подумала я про себя, вытаскивая из конверта несколько больших листов, исписанных мелким, но сносным почерком. И кому было не лень столько писать мне, совершенно незнакомому человеку, и притом из какого-то села…