Лёгкие горели, внутренняя сторона бёдер натиралась друг о друга, предвещая мне будущие перевязки, а голова начинала привычно кружиться. Тупая боль в теле на фоне остального дискомфорта скромно укрылась где-то на периферии сознания, обещая вернуться с утроенной силой чуть позже.
За спиной раздался рык и грохот. Кажется, злой мужик хотел опереться на ненадёжные конструкции из коробок и потерпел поражение. Мне на руку, оптимизм прыгал с транспарантами и скандировал кричалки, перекрывая моё тяжёлое дыхание и неровный топот страшилища за спиной.
Дверь аварийного выхода открывалась наружу, я видела это отчётливо. Но открыть всё равно не могла. Зажимала железную ручку, открывая щеколду, всем телом наваливалась на холодную преграду, ощущала как практически выбиваю своё плечо из сустава каждым рывком. В спину дышала паника, шагал разъярённый и мною покалеченный, а рядом даже коробок с тяжёлым хламом не осталось.
Обернулась назад, где свет от единственной лампы в середине длинного коридора нервно моргал, повинуясь настроению страшного неадеквата. Вот он в десяти шагах от меня, придерживает своей бугристой рукой место моего удара. Темнота и мой нервный вздох. Снова свет и он уже в пяти шагах яростно сжимает свои кривые зубы, глядя на меня сверкающими глазами. Темнота и ощущение что следующая вспышка света станет последним что я увижу в своей жизни.
Красные глаза напротив моих и зловонное дыханье в лицо вызвало предобморочное состояние и ноги подогнулись. И стоящий в шаге от, прижатой спиной к двери, меня убивец схватил не горло, а пустоту. Тело не слушалось, даже боль ушла на второй план, полностью поглощённая навалившейся слабостью. Привычное, но очень несвоевременное состояние подписало мне приговор. Я могла бы попытаться сбить мужика с ног и поискать в коробках следующее орудие. А может рискнула бы подёргать ручку двери из которой мы тут и появились. Но я с трудом держусь в сознании чтобы посмотреть на пробегающую перед глазами историю моей жизни. А её нет. Обидно.
Сквозь закрытые веки показалась яркая вспышка и странный хруст. В полуобморочном состоянии, звуки доносятся словно через воду, потому не сразу поверила своему слуху. Глаза открыла, пытаясь разогнать белых мошек и снова зря.
Между красных глаз страшного мужика торчало лезвие с мою ладонь. Искорёженная гневом маска застыла на его лице прямо надо мной, а руки безвольно болтались вдоль тела. Новая струйка вишнёвой крови присоединилась к тем, что текли из мною сделанной раны. Но как-то медленно. Словно завершающий штрих художника на кончике кисти, обрисовывал середину кривого носа, следуя за каждым контуром очередного шрама.