Тот берёт её аккуратно на руки, поддерживая за спину, как ребёнка, и улыбается ей.
– Представляешь, Сан, сам Матвей Григорьев предложил мне стать его протеже! – Кошка лишь трётся о подбородок своей мордочкой. – Ты, наверное, и не слышала о таком? Ну зачем тебе, правда? – засмеялся Андрей. – Он один из первого поколения, кто занял такое высокое место… Он почти управляет «Орионом»! А ведь у него силы не как у меня – с рождения, представляешь! Но о нём столько говорят! И он предложил мне кураторство, представляешь?
Кошка не представляет, но внимательно вслушивается в слова хозяина.
– Но он не сказал, что я прошёл, – осаждает себя Андрей, но улыбаться не перестаёт. – Он сказал, что они перезвонят. Но стал бы он предлагать мне кураторство, если бы не рассматривал мою фигуру? Верно? Верно же, подружка? – обращается он к кошке и тискает её, а та продолжает тереться, не вырываясь из рук. – Сам Матвей Григорьев, ты только представь…
Андрей стягивает носкам кроссовки и проходит с кошкой в свою комнату сквозь шлейфы мамулиных успокоительных, а глаза его переливаются и блестят. Он отпускает Сан на кровать, но та стоит лишь секунду, а потом бросается прочь.
– А вот полежала бы со мной! – Но он не расстроен, наоборот, слишком доволен.
Наверное, этими чувствами он давит и передавливает свою кошку. Падает спиной на одеяло, очки слетают с головы, а он смотрит своими звёздными глазами в потолок и пытается обмыслить всё то, что произошло в здании «Ориона».
Он видел этого человека… по-настоящему, не на фотографии, не в паблике, не в канале, а вживую, перед собой: плечи у него были крупнее, по сравнению с фотографиями он был старше – не старее, старше, с более глубокими морщинами – настоящий взрослый! А взгляд, как у закостенелого бойца, который привык выходить на шахматную доску, где разворачивается каждый раз собственная история.
Андрей бы и автограф попросил, если бы не условия, в которых он находился. От него требовалось только отвечать на вопросы и понравится. Понравился ли он достаточно, раз сам Матвей Григорьев предложил своё кураторство? Матвея редко видели с новичками, почти никогда. Его напарниками становились Звёзды, у которых стаж работы в «Орионе» не меньше трёх лет, и то, лишь на непродолжительный период времени? На год? Такого быть не могло, слишком много времени. Полгода? Уже лучше, но всё ещё много. Три месяца – много, но достаточно, чтобы чему-то научить. Месяца – вполне подходящее число для Матвея Григорьева, но абсолютно пустое для напарника.