Андрей жалеет, что заговорил о распределении, но мамуля держится молодцом, кивает ободряюще, придерживается выбранной роли куда лучше и незаметно (как ей самой кажется) отодвигает тарелку, откладывая и ложку.
– Ты особенный, Андрей, – это мамуля всегда говорит с убеждённой, непоколебимой верой. – Слышишь? Особенный. И этот… молодой человек наверняка в тебе это увидел… что ты м-можешь сделать всё правильно… Показать себя, защитить, помочь… Н-не просто же так… верно?
Андрей кивает. Хочет на этом завершить, на позитивной для мамули ноты. На хороших для себя словах. Он особенный. Он единственный. Таких больше нет.
Есть конечно. Не один он на всём континенте, просто ему самому ещё не встречались, а как встретятся, им будет что обсудить.
– Мам, ты наелась? – находит ещё одну лазейку Андрей и забирает её тарелку, а мамуля только и рада остаться без еды. Благодарно кивает.
– Я помою…
– Я сам, иди отдыхай. У тебя был сложный день.
Она не пытается переубедить. Что-то шепчет губами, пока льётся вода, а Андрей не разбирает. Лишь надеется, что это очередные слова о том, какой он особенный и как ему повезло, что его заметили. Сам он намывает тарелки, смывает жир с первых, скидывает остатки картошки, моркови, впитывает пальцами жир; мамулину тарелку с тортом убрал в холодильник, а свою отдраивал до скрипа, чтобы ничего не осталось, но одним глазом поглядывал на прозрачную коробку, в которой белые слои перемежались с пористыми солнечными и ярко-красными… Тянуло съесть ещё несколько кусочков, чтобы заглушить голод, о котором кричали искры в его глазах.
Он выпивает два стакана воды и уходит к себе в комнату. Закрывается на замок и садится за старый ноутбук, который ещё остался с бородатых времён. Который работает только на зарядке, у которого сломанный дисковод, отошедший у одного угла экран и заклеенная смайликом веб-камера. А ещё он бордовый. У Матвея Григорьева красный трекер – Андрей заметил. Сам Андрей цвет трекера не выбирал, ему посоветовали бесцветный – чтобы не выделяться, чтобы не привлекать внимание, но его солнцезащитные очки, прикрывающие звёзды в глазах, уже привлекали внимание, а стоило их снять, трекер уже никто не видел.
Андрей тянет резинку, не обдумывает то, как в нём умещается микросхема, которая отслеживает и его местоположение, и состояние его организма, и интенсивность альфа- и омега-распределений. Ему это никогда не было интересно. Интересно было лишь тогда, когда трекер молчал и не верещал о том, что у Андрей идёт повышенный выброс звёзд, а ведь он их всегда выбрасывает.