– Здравствуй, Андрей, – поприветствовал его Матвей.
– Здравствуйте, – вполне спокойно прозвучал его голос. Ещё звонкий, несломленный.
– Сними, пожалуйста, очки.
Андрей не противился, взялся за дужки и показал свои глаза. В его глазах блестели искры, переливались звёзды, но трекер молчал. Игорь было потянулся к тревожной кнопке, но Матвей перехватил руку и откинул её.
– В анкете указано, что твоя аномалия развития – это постоянные звёзды в глазах. Как сейчас, верно?
– Да, – кивнул покорно Андрей. – Многих это пугает, – он глянул, прищурившись на Игоря, – заметил его движение, правильно считал и понял. – Но так было с самого моего рождения. Эти звёзды ни на секунду не переставали светить. Сейчас я даже не думаю о том, чтобы использовать свои силы, но они всё равно себя показывают… А люди думают, что я сейчас покушусь на них… Те, кто знают… те привыкли, те доверяют мне, но на улице я предпочитаю людей не пугать. – Он показал свои очки, которые поставил на голову. – Но ничего, так надо…
– Почему ты не пошёл сразу в госку? Почему дождался выпуска из школы?
– Маму́… мама… – Андрей сделал вдох. – Я хотел помочь матери, и она была не против, если я не стану частью государственной системы, но потом она попросила… попросила, чтобы я всё-таки пошёл в ГСАО… Ну, раз она просит, отказать ей я не могу. – Андрей щедро улыбнулся, а Матвей вспомнил ту самую женщину.
Это случилось месяц назад. Было у Матвея ощущение, что его преследуют, что за ним следят, но он был частью «Ориона», главой проекта «Шаткого развития», к нему всегда было повышено внимание, несмотря на то что был даже фан-клуб, поклонницы и поклонники. Внимание могло быть случайным, могло быть обращено на красный трекер, могло быть от того, кто знал его, но не решался подойти, но спустя неделю пропащего чувства, он узнал, в чём было дело. В ком было дело.
То ли её звали Лина, то ли Алина или Алёна, Лена. За её шёпотом и привередливым ветром было не разобрать, как же её зовут. Она не была бледной, она была загорелой, но в тон красному кирпичу, обмазанному пылью. У неё были маленькие, как у жабы, глаза, а тело как у богомола: тонкое, длинное, хрупкое, несуразное и искривлённое. Эта госпожа А., которая смотрела ещё более отчаянно, чем Александр Новиков, который был готов упасть на колени, она упала перед Матвеем на колени, а тот поспешил её поднять, подумал, что плохо, но она цеплялась то за его кроссовки, то за руки и пальцы.