Конечно, я пробовала выходить (и не раз) за рамки трехмерного восприятия, но все это чревато проблемами на физическом уровне. После экспериментов с вхождением в трансовое состояние я долго прихожу в себя. Очень неприятно ощущать себя под прессом пространства и времени одновременно.
6
Видение в хрустальном шаре
В тумане видна повозка.
Это новая встреча.
Поговорите с тем, кто встретится.
Он послан Судьбой.
28 ноября 1454 г. н.э.
– Послушай, может, ты просто оставишь меня в покое? – низким бархатистым голосом спросил он меня после весьма содержательного и занимательного разговора. А ведь я даже успела немного отстраниться от истинной темы беседы. Как жаль, что он так резко вернул меня в реальность.
«Оставишь в покое». Опять…
Я молча смотрела в желтые глаза дракона и думала, какую бы банальность сейчас произнести. Про то, что его время безвозвратно ушло и не место ему среди скрипучих ветряных мельниц и скачущих по степям безумных рыцарей? Или сказать ему, что, чем раньше я переправлю всех по Домам и расставлю запретные замки, тем быстрее закончится моя миссия здесь? (По крайней мере, я на это до сих пор надеюсь). Какие аргументы нужны для стотонной рептилии, умеющей парить над облаками и извергать из своего чрева огонь? Как быть убедительной для такого?
Дракон неторопливо встал, но при этом грациозно потянулся как огромная кошка и несколько раз взмахнул крыльями, подняв с выжженной земли клубы пыли.
– Давай полетаем? – такого предложения я никак не ожидала. – Да ладно, не ломайся, будь проще. Я тебя насквозь вижу. – Дракон оказался немного фамильярен, но полетать мне никто никогда не предлагал, поэтому я сделала вид, что его тон нисколько меня не задел. – Забирайся. Не бойся. Тебе понравится. Обещаю.
Дракон плавно опустил крыло на землю, и я забралась по нему как по мостику на широкую зеленую спину.
– Но потом я все равно отправлю тебя Домой, – строго сказала я.
– Да понял я, понял, что это мой последний полет. Моя «лебединая песня». Держись крепче.
Он мощно заработал своими огромными крыльями, легко поднялся в небо, и мы понеслись над желтой землей. У меня перехватило дыхание, я крепко обхватила руками его толстую шею и на миг даже зажмурила глаза. Моя ладонь, когда-то отмеченная его восточным собратом, горела и ныла, как всегда, при близком контакте с потусторонним (все-таки хорошо, что он не паразит, в этом случае мне было бы гораздо больнее).